– Нет видимых травм, помимо ссадины на подбородке. Есть поверхностные царапины, возможно, полученные во время извлечения тела из бассейна, на спине. Следов борьбы нет. – Ева распрямилась и начала обход бассейна. – Видимых следов крови нет. Если кровь была, ее смыло водой. – Она, нахмурившись, огляделась в поисках орудия, нанесшего синяк под подбородком. – Убитый стоит на краю бассейна. Кто-то бьет его, он падает обратно в воду. Теряет сознание и умирает? Может быть, может быть, но синяк не настолько велик. И все же может быть.
Она продолжила изучение краев бассейна. Вернулась к телу, снова присела, надела очки-микроскопы и воспользовалась острым, направленным лучом фонарика, чтобы внимательно осмотреть травму.
– Похоже скорее на ссадину, чем на порез. Может быть, он был уже в воде. Да, угол совпадает… Уильямс плавает в бассейне, добирается до стенки, хватается за бортик. Минутная передышка. Вот что было. Соскользнул, потерял хватку, ударился подбородком о бортик. Но почему? От неуклюжести? Мне он не показался неуклюжим. И неужели от этого удара о бортик он утонул? Или кто-то ему помог?
Опять Ева вернулась к телу и покачала головой:
– Кожи у него под ногтями нет. Ни изолирующего состава, ничего. Чист, как стеклышко. Что ты будешь делать, если кто-то держит твою голову под водой? Дерешься, царапаешься. А если я стою на краю бассейна и держу мужчину под водой… Например, сильного мужчину, который регулярно тренируется. Мне, наверно, придется здорово садануть его головой об стенку для верности. Синяк на подбородке легко приписать случайности.
Опять нахмурившись, Ева принялась ощупывать затылок Уильямса. Ни шишки, ни разрыва, никакой травмы.
Синяк на подбородке выглядел случайным.
Но она подумала: «Ни хрена это не случайно».
– Запакуйте и отправляйте, – приказала Ева, распрямляясь. – Пусть судмедэксперт определит причину смерти. Передайте Моррису: дело срочное. Пусть «чистильщики» обследуют бортик бассейна. Я ищу следы крови или кожи.
После этого она направилась в раздевалку, где Доусон, облачившись в мешковатый тренировочный костюм, пил горячий кофе.
– Офицер, – кивнула Ева патрульному. – Детектив Пибоди прибудет с минуты на минуту. Направьте ее сюда.
– Слушаюсь.
– Мистер Доусон.
– Он просто лежал на воде. – У Доусона затряслись руки. – Дрейфовал. Я сперва подумал, что он просто… просто решил полежать на воде. Ну, знаете, отдохнуть. А потом я понял: что-то не так.
– Мистер Доусон, я буду записывать наш разговор. Вам понятно?
– Да-да.
– Мистер Уильямс был уже в бассейне, когда вы вошли?
– Да, он был… – Доусон перевел дух и отставил кофейную чашку. – По правде говоря, я его искал. Я видел Арнетту, то есть директора Моузбли, и она меня попросила взять класс Рида на четвертом уроке: это мой классный час. Она мне сказала, что он отстранен и что она собирается начать процедуру увольнения, если он сам не подаст заявление об уходе в ближайшие сутки. Я страшно расстроился.
– Вы были дружны с мистером Уильямсом?
– Все мы тут ладили, все дружили, тут никогда не было никаких неприятностей, пока… О боже! – Доусон уронил голову, потер переносицу. – Я согласился взять на себя класс, но я сказал, что мне надо поговорить с ним, узнать план урока… – Он обхватил голову руками. Волосы у него все еще были мокрые. – Она мне сказала, он, наверно, забирает вещи из шкафчика в раздевалке. Я заглянул в столовую, но его там не было. Тогда я пошел в фитнес-центр. Смотрю, шкафчик все еще заперт, но на тренажерах его нет. Вот я и заглянул в бассейн…
– И что вы увидели?
– Он дрейфовал лицом вниз. Сперва я подумал… а может, вслух сказал: «Черт бы тебя побрал, Рид, что ты натворил?» А он все покачивался на воде. И тут я понял… Я прыгнул в воду. Прыгнул, перевернул его и подтащил к бортику. Вытянул его. Мне пришлось сперва самому вылезти, потом его вытащить. Я сделал ему искусственное дыхание, массаж сердца. Мы все были обязаны пройти курсы первой помощи. Не знаю, сколько времени прошло, но он не дышал. Я вызвал по интеркому Карин – медсестру Бреннан. Велел ей позвонить девять-один-один и бежать в бассейн.
– Что она и сделала.
– Да, она сразу прибежала. Она тоже старалась его оживить. Очень старалась. Потом медики приехали, они тоже пытались. Но они сказали, что он мертв.
– Где ваши башмаки?
– Башмаки? – Доусон взглянул на свои босые ноги. – Я забыл башмаки. Я был в костюме, когда пошел в бассейн. Полицейский офицер разрешил мне переодеться. Надо было кеды надеть, но я забыл. Может, если бы я попал туда раньше хоть на пару минут… Не надо мне было заходить в столовую.
– Я так не думаю, мистер Доусон. Я думаю, вы сделали все, что могли.
– Надеюсь, что так. Я однажды чуть не утонул, когда мне было десять. Мы всей семьей каждое лето в августе ездили в Джерси на пляж. Я слишком далеко заплыл и не мог вернуться. Волны тащили меня все дальше и дальше в открытое море, я выбился из сил, почти не мог держаться на воде. Отец меня спас. Догнал меня и волок на себе до самого берега. Надрал мне уши за то, что я заплыл так далеко. А потом заплакал. Просто сидел и плакал. Я навсегда запомнил, как он сидел и плакал. И как мне было страшно. Не дай бог никому так умереть. Страшная смерть.
– Верно, но нестрашной смерти почти не бывает.
Ева продолжила допрос, но пришла к выводу, что, если Доусон повинен в смерти Уильямса, она съест свой жетон.
Она отпустила его, а сама еще раз обыскала шкафчик Уильямса. В шкафчике висел один из его выходных костюмов с рубашкой и галстуком, внизу стояли вечерние туфли. Значит, в этот день он решил принарядиться. И явно не собирался подавать в отставку.
Может, у него была назначена встреча? Свидание? Ева перерыла его несессер, но ничего подозрительного не обнаружила. Потом она выволокла из шкафчика его портфель, и тут до нее донесся топот башмаков Пибоди.
– Новый труп. Уильямс, – объявила Ева, не оборачиваясь. – Всплыл лицом вниз в бассейне, оживить не смогли. Синяк и кожа содрана под подбородком. Возможно, кто-то ему врезал, но я думаю, он сам стукнулся о край бассейна. Царапины на спине от того, что Доусон вытаскивал его из бассейна. Соответствуют такой процедуре. Других видимых травм нет.
– То есть выглядит как несчастный случай?
– Вот именно выглядит. Но не является, если я еще не сошла с ума. Надо будет просмотреть этот диск, но, судя по содержимому портфеля, он собирался продолжить исполнение своих учительских обязанностей. – Теперь Ева оглянулась на Пибоди. – Из показаний свидетеля следует, что Уильямс был отстранен под угрозой начать процедуру увольнения, если он не уволится сам в ближайшие двадцать четыре часа.
– Тем не менее он приходит, пользуется школьным бассейном. – Пибоди заглянула в шкафчик. – И, судя по всему, собирается дать ответный бой. С кем он встречался этим утром?
– Вот это нам и предстоит узнать, но я ставлю деньги на Моузбли.
Они нашли директрису в ее кабинете, с легкостью преодолев преграду в виде секретарши. Ей было не до них. Она сидела у себя за столом вся зареванная и всхлипывающая. Сама Моузбли расхаживала по кабинету и говорила по телефону. Она вскинула руку, давая понять Еве и Пибоди, что они должны подождать.
– Да, разумеется, я это сделаю. Здесь сейчас полиция. Я вам перезвоню, как только поговорю с ними. – Моузбли сняла наушник и положила его на стол. – Председатель нашего совета директоров, – пояснила она и устало потерла переносицу. – Трудное время. Дайте мне минутку, мне нужно отдать распоряжение, чтобы классы распустили на сегодня.
– Никто не уйдет, – отрезала Ева.
– Прошу прощения? У нас вторая смерть в школе. Вы же не хотите, чтобы ученики…
– Никто не уйдет из школы без моего разрешения. Никто больше не войдет в школу без моего разрешения. В котором часу вы говорили с мистером Уильямсом этим утром?