Она чувствует, как все у нее внутри разрушается, и прижимает к груди руку, которую он держал, потому что ткань пиджака все еще сохраняет его тепло.
Оставшись в полном одиночестве, Рита больше не сдерживается и впервые на своей памяти за последние двадцать пять лет начинает в голос рыдать, не замечая, как тыльной стороной ладони смазывает с губ горячо любимую ее сердцу алую губную помаду.
Северус мчит по коридорам, направляясь в сторону каминов. Его мантия развевается за спиной. Сердце громко ухает в груди. Время пришло.
Пора исправлять свои ошибки.
Комментарий к 17.
Меня можно найти в социальных сетях:
inst: dominika_storm
tik tok: dominika_storm
На случай, если вы захотите порадовать меня парой шекелей на стики: 4276 2900 1685 6730
========== 18. ==========
Комментарий к 18.
Читаем с: Adagio in D Minor - John Murphy
Джинни глубоко вдыхает и, размяв плечи, усаживается поудобнее, закрыв глаза. Солнце мягко пригревает веки, теплый ветер помогает расслабиться, а не изнывать от майской жары. Молодая осока ненавязчиво щекочет кожу открытых лодыжек.
Перерывы между парами помогают вдохнуть полной грудью вне помещения, Джинни с улыбкой подставляет лицо теплым лучам и почти не выпускает из рук телефона. С Гарри они созваниваются каждый день не по разу.
Гермиона только улыбается и просит Джинни передать ему привет, а сама испытывает нестерпимую грусть, стоит ей повернуться спиной к подруге. Весь этот месяц она места себе не находит.
Она старается влиться в учебу, правда старается, потому что эта область ей крайне интересна, и она учится исключительно ради себя и своего будущего. Долгие пары, много материала для изучения и домашняя работа помогают Гермионе отвлечься, но хватает ее ненадолго.
Ровно до того момента, пока пары не заканчиваются, или она завершает выполнение очередного задания.
У Гермионы кошки на душе скребутся, мысли ее совсем не здесь, они далеко за пределами учебного заведения, находятся целиком и полностью в поместье, в каждой его комнате.
В светлой столовой, уютной кухне, большой отремонтированной библиотеке, комнате с фортепиано и во всем левом крыле дома. Особенно, в детской. Дейзи. Милая Дейзи.
Гермиона осознает глубокое чувство тоски еще в тот момент, когда заходит в поезд, но о своих чувствах с лучшей подругой совсем не говорит. Разговор с Северусом выбивает у нее из-под ног почву, и она еще около двух недель ходит, как в воду опущенная, пока Джинни на нее не смотрит.
Стоит подруге поднять на нее свой карий взгляд, Гермиона надевает на себя очередную маску. Маску, которая означает ох, Мерлин, я так рада снова учиться. Маску, которая означает ах, Джинни, ты посмотри, как здесь красиво.
И маску, которая означает как же я счастлива здесь оказаться.
По ночам эти маски надевать она не может. Стоит Джинни погасить свет в комнате и забыться сном, Гермиона не может сомкнуть глаз. Пока подруга видит десятый сон, Гермиона ворочается почти всю ночь, изнывает от бессонницы и отвратительного осознания.
Я все испортила.
Утром она ведет себя так, словно все в порядке. Собирает сумку, завтракает, заталкивая в себя кашу или горячую глазунью, одевается и идет на пары. Летит почти, если быть точным, только бы мысли занять. Только бы не думать о том, что произошло между ней и Северусом.
По вечерам Джинни тащит подругу гулять по городу, Гермиона всегда соглашается. Она смотрит на то, как искренне радуется Джинни жизни вне Магической Британии, и ей самой на душе от этого становится чуточку легче.
Они ходят в кафе, Джинни хочет попробовать, кажется, все вкусности мира, но знает меру в этом вопросе. Она уже считает дни, когда сможет вернуться в спорт, не прекращает упражнения на спину, но делает это с осторожностью.
Гермиона это контролирует. Хорошо, что они живут вдвоем. Да и вообще, все это слегка напоминает ей ту самую послевоенную жизнь. Довольно беззаботное время, если это можно так назвать.
Тогда Гарри и Джинни только встречались, Гермиона ждала Рона из армии, все было в некотором подобии стабильности. На их с Джинни безымянных пальцах не было обручальных колец, Молли ждала их в Норе каждое воскресенье на семейный ужин.
Гермиона чуть морщится от этих мыслей. Кажется, это было в другой жизни.
Теперь они обе изменились.
— Скоро пара начинается, — глянув на наручные часы, сонно замечает Джинни и сладко зевает. — Я еще в уборную зайти хотела.
Гермиона часто моргает, возвращаясь в реальность, и смотрит на подругу.
— Да, идем, — слабо улыбается она.
— Поможешь встать? — жмурится на солнце Джинни.
— Конечно, — протягивает она ей руку.
Джинни поднимается на ноги, опираясь на руки подруги, и разглаживает кофту на сильно округлившемся животе. Гермиона непроизвольно бросает на него взгляд и с улыбкой качает головой. Девушку поражает стойкость подруги.
Беременность — не подарок. Особенно, когда срок довольно внушительный, и когда рядом нет горячо любимого супруга. Однако Джинни никогда не жалуется на дискомфорт и не сетует на тяжесть положения.
Она с достоинством носит под сердцем своего сына, знает точно, что сына, не сомневается даже. Джинни как-то упоминает Гермионе, что в нем будут собраны их с Гарри лучшие качества, и она сама об этом позаботится.
А еще предполагает, что, стоит их первенцу оказаться в Хогвартсе, Минерва оставит свой пост директора. Гермиона искренне смеется, когда Джинни говорит об этом вслух. Понимает, что подруга права.
Она чмокает Гермиону в щеку и направляется в свой корпус, упоминая о том, что встретятся они уже вечером, почти перед сном, потому что сегодня вечерние пары. Гермиона кивает и идет в сторону своего здания.
Мыслей снова становится слишком много, стоит ей оказаться наедине с собой. Они тянутся в подсознание приторной сладостью черной лакрицы, удовольствия от вкуса которой почти никогда не чувствуешь. От этих мыслей слегка подташнивает, они вызывают тревогу и заставляют желудок становиться каменным.
Гермиона думает о Северусе слишком много. Дейзи не покидает ее мыслей и Моди. Гермионе кажется, что, покинув поместье, что-то жизненно важное обрывается у нее глубоко внутри.
И это что-то без конца кровоточит, оставляя в полости рта ужасный привкус, который отдает металлом и солью.
— Привет, Гермиона! — врывается в подсознание знакомый голос, заставляя девушку мгновенно надеть маску и с улыбкой обернуться к собеседнику.
Ник идет к ней с широкой заразительной улыбкой и сияющим взглядом. Его русые кудри откидываются назад всякий раз, как он делает шаг по направлению к ней.
Они учатся вместе, почти на всех парах сидят рядом. Своим присутствием парень Гермионе не досаждает, говорит только об учебе и красоте Британии, периодически предлагая Гермионе погулять в окрестностях учебного заведения или за его пределами, на что девушка тактично отвечает отказом.
Ник спокойно и с улыбкой воспринимает их, и Гермиону это радует. Ей нравится разговаривать с ним, проводит время бок о бок на учебе. За пределами аудиторий они почти не общаются, и такой стиль взаимодействия Гермионе кажется самым удачным.
Вне учебы ее мысли сосредоточены лишь в двух направлениях. Лучшая подруга и семья. Семья, которую она почти разрушила своим проклятым молчанием.
— Готова к семинару? — интересуется Ник, когда они усаживаются за парту. — Я подготовил ответы на все вопросы, не уверен, что ты поспеешь за мной, — с улыбкой сообщает парень.
Гермиона выкладывает на парту учебники и две тетради на пружине, после чего с ответной улыбкой оборачивается к нему.
— Ник, ты же знаешь, что это не так, — подкалывает его Гермиона. — Я подготовилась к семинару еще на прошлой неделе, а не прошлой ночью.
Ник забавно округляет глаза, изображая искреннее удивление.
— Откуда ты знаешь, что я ночью готовился? — спрашивает он, опустив локти на парту.
— Ты все делаешь в последний момент, — замечает она. — Дурная черта характера, — смеется она.