Воин: Ты же ее подобрал на месте последней охоты. Третьего загонщика задавило, вот ты и поднял.
Жадина: Взял бы и сам поднял. Никто не запрещал.
Воин: Да ладно, не сердись. Это я так просто вспомнил не вовремя. Чтобы разговор поддержать.
Жадина: А мне обидно. Впрочем, бери в аренду на неделю за десять ракушек.
Воин: Дык, мне только пять дадут и то, если дело выгорит.
Жадина: Разбросайте на других участников. Почему я все время должен вас учить экономике?
Вождь: Понятно. Значит, участникам по четыре ракушки, немощным по две.
Жадина: Правильное решение. Только если потеряете мое копье, заплатите 50 ракушек. Давайте уж сразу договоримся. Не хочу рисковать.
Вождь: Вот и хорошо, вот и договорились.
После охоты Воин возвращает копье и десять ракушек.
Воин: Хорошо прошло, вот только четыре ракушки маловато за такую работу.
Жадина: Согласен. Круто с тобой Вождь обошелся. Но я могу тебе помочь.
Воин: Правда?
Жадина: И не сомневайся. Давай на твои жалкие четыре раковины сыграем в интересную игру. Выиграешь, я тебе еще четыре ракушки отдам, а проиграешь, так ничего страшного. Переживешь эмоциональный всплеск, словно еще раз на охоту сходил. За это не грех и заплатить. Но кто сказал, что ты проиграешь? Шансы наши равны.
Воин: А вот и согласен. Давай сыграем.
Жадина: Значит так, мы загадываем с тобой два числа, чтобы были больше 1 и меньше 10. У кого больше, тот и выиграл.
Воин: Ну, загадал.
Жадина: И какое?
Воин: Девять.
Жадина: А у меня девять с половиной. Я выиграл.
Воин: А разве можно с половиной?
Жадина: Я про запрет ничего не слышал. В правилах ничего такого нет. С тебя четыре ракушки.
Воин: Держи. Еще немного и я бы выиграл.
Жадина: Кстати, а почему копье кривое?
Воин: Об мамонта погнулось.
Жадина: Не повезло тебе сегодня. Гони еще 50 ракушек.
Интересующийся: Вы тут ерундой занимаетесь, а я еще одного мамонта обнаружил и пращу придумал.
Вождь, Воин, Жадина (хором): А пошел ты!
Зимину очень-очень хотелось, чтобы во время чтения Нау рассмеялся или хотя бы улыбнулся. Когда, наконец, послышались желанные звуки, от сердца у него отлегло, он стал чувствовать себя увереннее.
— Занятно получилось, — сказал Нау. — То, что надо. К сюжету особых вопросов нет. Вершиной карьеры этого жадины станет должность Верховного Жреца, где он будет использовать интеллект интересующегося, отвагу воина и тупость вождя, набивая свою пещеру бивнями и прочими ништяками. Если я однажды попаду в подобный мир, то обязательно стану там налоговым инспектором. Жадины должны исправно платить налоги. Но это единственное, что мы можем от них требовать.
— Это возможно только в том случае, если кто-то ради их корысти согласится охотиться на мамонтов.
— Совсем неважно, как жадина заваливает мамонта, самостоятельно или чужими руками. Это уже технология. Важно только то, что дурачки, предоставленные себе (не направляемые, допустим, на охоту), вымирают от голода и холода, изымая свой дурацкий ген из дальнейшей борьбы за существование вида. Я называю жадинами не тех, кому жалко отдать своё. И не тех, кто отнимает чужое. Это не главные их качества. Жадины для меня — те, кто получает огромное удовольствие от самого процесса сохранения и приумножения. Не удивительно, что жадины, сумевшие овладеть искусством организовывать и использовать по своему усмотрению других людей, обычно побеждают.
— Не всех, — уточнил Зимин. — Только тех, кто играет с ними в дурацкие игры.
— Чем жаднее человек, тем больше людей он завлекает в свою игру. При всём законном омерзении, внушаемом персонажем из вашего текста, надо признать, что именно он ответственен за прогресс.
— Какой прогресс?
— Тот самый, обеспечивающий движение человечества к светлому будущему, который нам всем так дорог.
— Сомневаюсь, что жадины способны на полезные для общества поступки.
— Верно. Но прогресс нуждается не только в умелых и смышленых двигателях, вы назвали их интересующимися, но и в тормозах с рулями. Тогда механизмы не будут тупо мчаться вперед, но научатся лавировать и тормозить, когда это потребуется.