Но он старался, дав волю своему воображению.
Община восьмого квартала откомандировала молодого прихожанина Михаила на весенний этап религиозной городской игры «Что? Где? Когда?». Он был на седьмом небе от счастья, если так разрешено будет выразиться. То есть, это он сначала так сформулировал: «Не на седьмом ли я небе?» Но, подумав, решил, что правильнее говорить так: «Как здорово, что товарищи выбрали именно меня! Это почетно, и я отдам все силы, чтобы оправдать высокое доверие, которое оказано родным восьмым кварталом»! Конечно, так думать было правильнее.
На миг ему стало приятно оттого, что он умеет думать правильно, но радость Михаила длилась недолго. Нельзя было себя переоценивать. К тому же эти размышления однозначно указывали на главный его недостаток. То, что обычно проскакивало в его голове при попытке дать ответ на вопрос, было всего лишь отсебятиной. Правильные мысли не возникали в его голове автоматически, не шли от внутренней убежденности. Для того, чтобы пробиться к ним требовалось время и определенные усилия. И это было неприемлемо. В конце концов, во время городской игры потребуется мгновенно правильно думать при ответе на каждый вопрос. Однако он знал, что время от времени ум его подводит, первая реакция частенько оказывалась неверной. Как, например, получилось на этот раз с мыслью о седьмом небе. Михаил не был уверен, что упоминание о седьмом небе уместно в среде верующих. Толковать условия пребывания в раю было ему явно не по рангу.
Хорошо было бы потренироваться, научиться сразу же правильно думать, настроиться на внутреннее понимание предмета обсуждения, чтобы как от зубов отскакивало. Михаил вспомнил, что на последней сходке староста дома рассказал о новом жильце, поселившемся этажом выше. По его словам, Зимину — так звали соседа — трудно будет привыкнуть к жизни в Трущобах, потому что он слишком много знает и часто думает.
— Горе от ума, — добавил староста, глубокомысленно потрясая гладким ухоженным пальцем. — Так говорили наши далекие предки, а они в таких вещах разбирались лучше нас с вами! Ребята! Помочь Зимину можно только одним способом — приучить его к правильным мыслям, доходчиво объяснить, что для долгой и счастливой жизни в Трущобах о заумных привычках надо забыть. Они ему больше не понадобятся. Достаточно выучить Правила.
— Откуда же взялся в наших краях этот Зимин? — не удержался от неправильного вопроса Михаил.
— А ты кто такой, чтобы я тебе раскрывал секретную информацию? Ты имеешь право задавать провокационные вопросы? — рассвирепел староста.
— Да я так. Не подумав, ляпнул.
— На первый раз прощается, — заулыбался староста. — В следующий раз лучше промолчи.
Все указывало на то, что от этого непонятного Зимина следует держаться как можно дальше, но Михаилу очень хотелось успешно выступить на городских соревнованиях, а для этого нужно было тренироваться. Вот он и решил, что правильно было бы сначала поговорить с соседом на разные умные темы — лучше тренировки перед игрой и не придумаешь — а потом, уже после того, как игра закончится, можно будет с чистой совестью приучать его к жизни в Трущобах.
И, перекрестившись, Михаил отправился за знаниями к своему таинственному соседу.
Зимин был занят — читал, поэтому не сразу сообразил, чего от него хочет сосед Михаил. Поскольку тот проживал в квартире этажом ниже, разумно было предположить, что все дело в неисправных трубах, он представил, как с потолка несчастного соседа льются по стене упругие струи холодной воды, немедленно почувствовал себя виноватым и изъявил искреннее желание исправить неполадки. Конечно, безобразие следовало немедленно прекратить. Но дело оказалось интереснее. Сосед зашел поговорить о Вселенной.
— У меня сомнение, — облизав сухие губы, спросил Михаил. — Солнце — это звезда или планета? В состоянии ли человеческий разум сформулировать окончательный ответ?
Вопрос был неожиданный. Но Зимин давно перестал удивляться скудности человеческих познаний, поэтому постарался ответить по возможности понятнее, чтобы избежать дополнительных вопросов. Конечно, ему было интересно узнать, почему молодой человек интересуется такими странными вещами, но, чтобы не спугнуть его, решил выяснить это позже.