Остался только один способ выполнить просьбу Алены, обратиться за помощью в местное Бюро по разрешению межличностых споров. Как правило, бытовые вопросы там рассматривались быстро. Зимин полагал, что и его просьба будет удовлетворена без задержек. В конце концов, это была их прямая обязанность.
За десять минут до открытия Бюро Зимин был уже на месте. Он рассчитал правильно, ожидание помогло ему привести расшатавшиеся нервы в норму. Следующие в свои кабинеты бюрократы неодобрительно оглядывались на понурого просителя, подозревая, что его дело окажется чрезвычайно сложным, раз он пришел задолго до начала приема. Но они, конечно, ошибались. Выбор человека, который бы освободил место для новорожденного, всегда считался задачкой не трудной. Зимин догадывался, что списки вероятных жертв уже давно составлены.
И вот Зимина пригласили в кабинет. Ему было не по себе, он не знал с чего начать разговор. Чиновнику это не понравилось.
— Почему молчите? — спросил он строго. — Слушаю вас. Вы отнимаете у меня время. Говорите или уходите! Нет, ну надо же! С утра нервы треплют!
— Не знаю, как начать. Дело личное.
— Что там у вас в руках?
— Документы.
— Замечательно, дайте мне.
Пролистав бумаги, которые Алена успела подготовить, чиновник успокоился и подобрел.
— У вас пустяковое дело. Решается за минуту. Но вы такую сцену разыграли, так переживали, будто речь идет не о радостном событии — рождении ребенка, а о какой-нибудь имущественной тяжбе.
— Слишком большая цена от меня требуется.
— Вполне сносная для такого важного желания.
— Мне трудно решиться.
— Вас беспокоит само решение о рождении ребенка или выбор подходящей кандидатуры для обмена?
— Выбор кандидатуры, — ответил Зимин.
— О, обычное дело! Многие переживают. Но для этого нет оснований.
— Как-то мне не по себе.
— Как правило, всех наших клиентов следует условно разделить на два класса: на тех, кто, пользуясь случаем, хотел бы убить как можно больше знакомых, и тех, кто стесняется убить хотя бы одного. Вы к какому подклассу относитесь?
— Ко второму.
— Таких людей мы обычно называем чистоплюями, — улыбнулся чиновник. — В этом определении нет ничего обидного. Но согласитесь, что слово подходящее.
— Много ли среди пришедших к вам чистоплюев?
— Больше половины.
— Мой ответ скажется на выборе?
— Нет.
— А зачем же вы спрашивали?
— Из любопытства.
— Так вы поможете мне?
— Обязательно! — чиновник нажал несколько клавиш на своем компьютере.
На коммуникатор Зимина пришло сообщение. В нем значились четыре фамилии. Прочитать его он не смог, потому что строчки предательски прыгали перед глазами. Нервы окончательно расшатались.
— Здесь четыре фамилии.
— Верно. Мы оставляем за вами право окончательного выбора.
— Спасибо! До свидания! — сказал Зимин, покидая кабинет.
— Удачи вам! — ответил чиновник.
По дороге домой Зимин поймал себя на странной мысли, отделаться от которой ему так и не удалось, она возвращалась вновь и вновь: как было бы здорово, если бы в городе началось землетрясение, и его дом рухнул, может быть, это заставило бы Алену забыть о своем плане. Тогда бы его оставили в покое. Зимин вынужден был признать, что у Алены были веские основания считать его неисправимым эгоистом, который в первую очередь при любых обстоятельствах думает только о себе.
— Где ты был? — спросила Алена.
— Ходил в Бюро.
— Ха-ха, как я и думала, ты не сумел договориться со своими родственниками.
— В этом нет нужды. В Бюро мне помогли. Составили список потенциальных жертв.