— Дважды два четыре это вовсе не предположение, а факт, который очень легко доказать: возьмите две спички и приложите к ним еще две. Проделайте это подряд миллион раз. Результат не изменится.
— Ваше спичечное доказательство не подходит для доказательства каплями воды. Возьмите вместо спичек капли, и вы получите одну каплю. Пусть ее объем стал в четыре больше — и все же для капель-то дважды два не равняется четырем.
— Арифметика оперирует абстрактными понятиями, а не физическими объектами. Если вы соедините капли — будьте уверены, что в лужице окажется ровно четыре капли. Считайте по поступлению.
— Вы спорите с очевидным фактом относительности наших знаний.
— Знания не относительны, относительны лишь наши представления. Если бы знание было относительно, у вас бы не было компьютера, коммуникатора, автомобиля и микроволновки. Вы не смогли бы читать в Интернете предсказания астрологов и общаться в социальных сетях с целителями, поскольку использование этих вещей стало возможным только потому, что техники сумели лучшим образом распорядиться полученными наукой знаниями.
— Зимин, вы до сих пор считаете, что накопленные человечеством знания абсолютны? Уверены, что дважды два четыре, а сумма углов треугольника точно равна 180 градусам?
— Для плоского пространства.
— Пусть будет так. Но рассмотрите их в другой системе координат и увидите, что не все так очевидно. Это ли не доказательство относительности логики?
— Я не сторонник относительности знания.
— Но системы координат такие разные!
— Мы проживаем в трехмерном мире, подчиненном причинно-следственным связям. Наше мироощущение базируется на аксиомах, не допускающих «размытое» прочтение. Как только мы откажемся от привычных аксиом — мир немедленно перестанет быть познаваемым. Со всеми вытекающими последствиями.
— Почему же все говорят про относительность знаний?
— Кто говорит? Конкретнее. Не слушайте их. Повторяю, относительны не знания, а наши представления, которые сплошь и рядом могут противоречить логике.
— А если откроют антиматерию? Или вы попадете в черную дыру? Вы сможете поручиться, что там дважды два будет равно четырем? Отвечайте, как Коперник перед инквизицией.
— А почему бы и нет. Смело приглашайте инквизицию, дважды два равно четырем. Это не гипотеза, не теорема и даже не аксиома. Это навык счета. Кстати, у Коперника не было проблем с инквизицией, он умер в постели со своей книгой в руках. Церковь считала, что ее представления важнее его знаний.
— Это у Коперника проблем не было? Не думаю, что инквизиция с ним шутила, тем более что людей реально сжигали.
— Не было у инквизиции к Копернику претензий. Вообще. Более того, в течение ста лет после его смерти книга его свободно распространялась.
— Хорошо. Поставим на место Коперника Галилея, — упорствовал майор Кротов.
— Пожалуйста, это не поколеблет принципов логики.
— А если на место Галилея попадете вы?
— Спасибо, я этим не интересуюсь. Мания величия не самое сильное мое качество, — твердо сказал Зимин, хотя некоторый холодок по его спине все-таки пробежал. Ему было непонятно, упомянул майор Галилея, как аргумент в споре, или это была скрытая угроза.
Майор улыбнулся.
— Я все чаще думаю, что вы слишком умны для нашего учреждения. На вашем месте я бы подыскал себе другое место службы, где бы вы смогли полнее раскрыть свои таланты, наличия которых я ни в коем случае не отрицаю.
— Спасибо, меня здесь все устраивает.
— Демонстрируете расчетливый эгоизм?
— Вовсе нет. Пытаюсь точно описать свое отношение к работе под вашим руководством.
— И все-таки нам с вами придется расстаться.
— Не по моему желанию.
— Вы меня неправильно поняли. Мы продолжим наше общение, только я не буду больше вашим начальником.