Платье было моментально сброшено и осталось лежать на земле белой кучкой. Марго осталась в синей футболке с короткими рукавами и удобных спортивных шортах. На ногах обнаружились тяжелые альпинистские ботинки с острыми шипами на подошвах.
Появившиеся невесть откуда тренированные парни ловко надели ей на голову защитный шлем, а на ноги наколенники. С вершины скалы сбросили две веревки, которые тут же прикрепили к ее поясу. Можно было начинать восхождение.
— Я всегда одобрял твое вечное стремление забраться повыше, — сказал Зимин.
И Марго полезла вверх, цепляясь руками и ногами за короткие штыри, заранее вбитые в скалу для начинающих альпинистов.
На вершине ее встретили Немов и его таинственный друг Контров.
— Чего только не бывает на свете, — сказал Немов, вроде как с осуждением.
— Это не я придумала, меня Зимин подучил. Сама бы я так высоко не залезла, — сказала Марго, почувствовав, что пора начинать оправдываться. — Но если вам не нравится, я могла бы спуститься, только неохота.
— Познакомишь нас с Зиминым?
— Да, конечно, но только если вы пообещаете, что не будете его бить.
— Договорились.
— Его нельзя бить по голове, он очень умный.
— Очень надо.
Марго рассмеялась, она знала, что Зимин любит такие двусмысленные фразы. Трудно было понять, что означало это «очень надо». То ли обещание не бить Зимина, когда он попадет к ним в лапы, то ли, наоборот, горячее желание отыскать Зимина, и навалять ему как следует. Марго это уже не волновало. А с двусмысленными словами пусть разбираются Зимин и красавец Немов.
Зимин весьма удобно устроился на диване, поджав под себя ноги, и пытался вспомнить, что такое радио, и какое отношение оно может иметь к человеческому счастью. В старой книге ему встретилось утверждение: «Радио есть, а счастья нет»! Энциклопедический комментатор тут же подсказал, что радио — это старый способ беспроволочной передачи звукового сообщения на расстояние посредством радиоволн. Эта была не слишком полезная информация для философских размышлений о человеческом счастье и возможных способах его отображения в литературных произведениях. Но другой у Зимина не было. И он решил, что неплохо было бы обдумать хотя бы то немногое, что ему стало известно:
1. Сама по себе передача звуков на расстояние когда-то считалась возможным источником счастья;
2. Эти надежды не оправдались.
Наверное, люди в стародавние времена, — все люди, а не отдельные продвинутые или специально назначенные для этого начальниками гиганты мысли, — знали что-то столь важное про человеческую природу и общественную выгоду, что наш мир обязательно изменился бы в лучшую сторону, если бы все по очереди смогли высказаться перед радиопередатчиком. Поэтому и считалось, что если бы эти самые главные фразы, а их, понятное дело, не могло быть слишком много, стали при помощи радиоизлучения общественным достоянием, они обязательно послужили бы основой для создания нового справедливого общества.
Зимин с сомнением покачал головой. Такая картина устройства мира выглядела слишком привлекательной и разумной, чтобы иметь хотя бы минимальные шансы быть реализованной.
И вот однажды радио появилось. И правильные фразы были произнесены вслух. Но счастье почему-то прошло стороной. Об этом было сочинено огромное количество умных книг. И если повезет, то и Зимин напишет свою версию истории про ускользнувшее из рук человечества счастье. Только книга не будет грустной, не такой он человек, чтобы грустить по пустякам. Счастье — понятие, которое трудно определить, сколько людей, столько и представлений о нем. У самого Зимина мнение о счастье пока не сформировалось. Он очень плохо представлял, каково это — быть счастливым.
Зимин стал напряженно думать о феномене счастья, попытался вспомнить моменты, когда сам был счастлив. Наверняка он время от времени испытывал это чувство. Не могло же счастье вечно обходить его стороной. Только ничего разумного в голову не приходило. Ему довольно часто бывало весело, и удачи случались, бывало, что и мечты исполнялись, и здоровье до сих пор не подводило… Но было ли это счастьем? Ответа он не знал.
Ему оставалось надеяться, что он будет больше знать про счастье, когда напишет литературное произведение. От первой до последней буквы. Но когда это случится! Зимин даже зажмурился, когда представил, сколько еще работы ему предстоит.