— Мы не заговариваем, мы — плетем заговоры!
— А что, есть разница?
— Конечно, есть!
— А, ты про те заговоры?
— Про них. Пойдем со мной. И не бойся.
После прививки голова у Грегора немного побаливала. Он подумал, что легче бы перенес лечение, если бы ему рассказали, что это за прививка и зачем ее сделали. Но никто ничего объяснять не стал. Грегор почему-то решил, что врачи были уверены, что он в курсе дела. Наверняка парни из этого квартала (кстати, он вспомнил, что до сих пор так и не узнал его номер, а надо бы) про эти прививки все знают и не нуждаются в том, чтобы им рассказывали про них при каждом задержании.
Конечно, он мог спросить у врачей, но как-то неудобно было. К тому же все произошло так быстро, что он просто не успел сориентироваться. Растерялся. Можно было про прививки спросить у нового товарища, у Жеки. Но что-то мешало, он понимал, что этого делать нельзя. И Грегор решился на обман. Его щеки немедленно раскраснелись, глаза заслезились, пальцы на руках мелко и противно задрожали. Любой обитатель восьмого квартала сразу бы понял, что Грегор сейчас скажет неправду.
— Был у меня один знакомый, хороший парень, только сделали ему однажды прививку, и он, знаешь ли, как-то сразу погрустнел, будто ему кислорода стало не хватать. Он обещал мне рассказать, что это за прививка такая, да потом куда-то пропал. А ты не знаешь случайно, что это за штука такая — прививка?
— А тебе разве не сделали?
— Нет, — сказал Грегор. Теперь кроме пальцев, у него задрожала левая нога и, возможно, уши.
— Здорово тебя трясет! — сказал Жека.
— В участке было страшно, — признался Грегор. — Но они меня не били.
— Почему они тебя отпустили?
— Не знаю. Они сначала громко ругались и плевались. Говорили, что я должен исправиться.
— Вот злыдни. Уж я-то про них все знаю. Смотрю, тебе много пришлось вытерпеть.
Они свернули в проулок, потом в подворотню. Ловко переправились через большую лужу и вошли в грязный подъезд, разрисованный неумелыми граффити. Грегор попытался запомнить дорогу, но быстро понял, что это абсолютно бессмысленно. Даже если представить, что ему удастся отыскать дорогу к местному супермаркету, это не поможет вернуться в родной восьмой квартал. К тому же, он вспомнил, что сам хотел провести ближайшие полгода вдали от дома, пока не забылась история с пришельцами. Так что запоминать дорогу не было никакого резона. Все равно через полгода придется спрашивать снова.
— Куда мы идем? — спросил Грегор.
— К хорошим людям.
Слова эти насторожили Грегора, признаться, сам он не очень любил хороших людей. Не потому, конечно, что предпочитал плохих. Ничего подобного. Просто так всегда получалось, что встречи с хорошими людьми приносили ему неприятности. Уж очень они были требовательными и решительными в своем стремлении ко всему хорошему.
— Надеюсь, твои люди не являются заговорщиками?
— А вот и не угадал. Это они и есть.
— Тогда я боюсь.
— Ерунда. Они тебя обижать не будут.
После чего Жека крепко схватил Грегора за рукав и больше не отпускал, пока их недолгое путешествие не закончилось возле кое-как выкрашенной зеленой краской двери. Грегор решил не сопротивляться. В конце концов, он не собирался делать ничего предосудительного. Так что если заговорщики и задумают что-нибудь плохое, его это не касается. А если решат сделать что-то хорошее, он еще подумает помогать ли.
В малогабаритной трехкомнатной квартире находилось человек десять. Жека назвал их активистами. Главным среди них был высокий и стройный человек по имени Седов, его представили как второго координатора «Союза за гражданские права». Увидев Грегора, он немедленно захотел произнести речь.
— Нас часто спрашивают: кто мы такие, откуда взялись и чего добиваемся? Вон сколько сразу вопросов. Мы не устаем отвечать, но приходят новые люди, и они тоже должны знать про нас правду. И сегодня я вижу нового человека. Мой долг организатора объяснить новичку его права и обязанности. Откуда ты парень?
— Он из восьмого квартала. Гулял у нас, за что попал в участок. Теперь он знаком с полицейским произволом не понаслышке. Прошел, так сказать, университет классовой борьбы.