А неторопливо вылезшая Марина сухо добавила:
– Я так и думала.
– Да я еще пока не решил, останусь здесь или нет, для начала так, осмотреться хочу, работку найти какую-нибудь, а там увидим.
– А, понятно, – закрывая машину на ключ, выдавил дядя.
– А ты давно нас ждешь или только что приехал? – спросила Марина.
– Да недавно подъехал, – не стал я рассказывать, что уже весь день на этой качельке прокачался и продрог от холода как суслик. Им это все равно не интересно, а мне из себя страдальца делать не хотелось. Перекинувшись еще парой фраз, мы отправились домой, где меня вкусно покормили картофельным супом с бараниной и котлетами, тоже из баранины, с сочными, тонкими итальянскими спагетти. После этого меня уложили спать в маленькой комнате на диване, где я моментально вырубился.
Утром я проснулся довольно-таки рано, в семь, и, как ни странно, был свеж как огурец. Сполоснувшись под контрастным душем и почистив зубы, я отправился на кухню смотреть телевизор и ждать, когда кто-нибудь проснется и приготовит завтрак. Первым делом проснулась Марина и с заспанным видом спросила:
– О, ты уже встал? Сейчас я сделаю завтрак.
Завтрак состоял из трех яиц, йогурта и кофе. В принципе, утром я больше и не съем.
– Марин, слушай, я сейчас в центр поеду, хочу узнать что-нибудь насчет работы, вы вечером во сколько будете дома?
– Пока трудно сказать, ты позвони домой около семи, я может, уже буду. Ну, а если никого не будет, то в 10 уже точно подойдем.
– Хорошо, я постараюсь позвонить в семь или восемь.
– А по работе какие-то наметки уже есть?
– Точно пока нет, но действую в этом направлении. – Из коридора послышались тяжелые шаги дяди, я в это время доедал свою душистую яичницу и запивал полуторапроцентным земляничным йогуртом.
– Что это вы так рано? Совесть мучает? – это он сказал, заходя в уборную.
Я ничего ответил, только улыбнулся. У них была небольшая двухкомнатная квартира, довольно милая для двоих, детей не было. И по-моему, насколько я помню, из взрослых диалогов, не раз они расходились на этой почве, вроде бы тетя Марина всегда хотела детей, но у них не выходило. Хотели даже из приюта взять, но в последний момент не решились. Сейчас им обоим около пятидесяти и вроде бы они эту тему больше не поднимают.
Я допил свой йогурт, пощелкал тивишные программы и, нацеленный на успех, со словами благодарности за завтрак встал из-за стола и пошел собираться.
Я дошнуровал свои кроссовки и вышел на улицу.
В кармане целых 100 рублей. Пока есть не хочу, и слава богу, но часика через три, думаю, аппетит появится. Еду сейчас в центр. Зачем? Как зачем? Покорять! Вот зачем! Да нет, шучу. Работу надо найти или подработку или что-то, что похоже на то и на другое. Прыгнул в метро, в Ясенево, и уселся на сиденье. Люди какие-то странные, на лицах озабоченность и неопределенность, в глазах тревога и безразличие. Какая-то серая масса странного вещества под названием people в вагоне и я вместе с ними, только я еще не дошел до такого жалкого и амебного состояния, как они, и не хотел бы, честно говоря. А ведь это так просто – не быть, как они, всего-то нужно быть счастливым. Посмотрел я на все это и вышел в районе центра, где-то на «Октябрьской». Куда идти, я не знал, просто вышел на улицу из метро и снова, как идиот, пялился по сторонам. Много больших зданий, неуютных домов, ларьков с «Пепси», «Сникерсами» и цветами, где белая роза 100 рублей, а у меня всего 90, я же за поезд заплатил. Я подумал, вот проголодаюсь и куплю розу с шипами и жрать ее буду. Так у меня и на нее не хватит. Неудачная мысль. Самое интересное и смешное, я не знал с чего мне начать поиск этой самой работы, и что конкретно я хочу, тоже не знал. Желание было только заработать хоть что-то. Мне стало стыдно за себя и за свою наивную тупость. Я стал думать, кто мне может подсказать, с чего начать-то. На ум так никто и не пришел. И не удивительно. В Москве-то я никого не знал.
Решил я эту нелегкую задачу довольно-таки непросто. Я решил, что буду ходить по улице и заходить в кафе и рестораны, которые будут попадаться на пути. Почему рестораны? Не знаю, это первое, что пришло на ум. Там кормят. Топал я топал. Ветрено было. И толпы людей, идущих в неизвестных направлениях. Затерся я в какой-то странный кабак. Там народу особо не было. Две калеки пиво пили за столиком у окна. Стою, смотрю, чего делать, не знаю. Хотел уже выходить обратно на улицу, но ко мне подошла милая девушка в белой рубашке и в строгих черных брюках с острыми стрелками и мило улыбнулась. Белые ровные зубки, розовые пухлые губки. Я даже вздрогнул. Она была хорошенькой, и улыбка ей чертовски шла.
– Вы в курящий или в некурящий?