Сначала скованно, но с растущей уверенностью он вытащил свой скафандр из ниши. Пряди нитей оторвались, оставив нечто вроде косматой второй кожи цвета морских водорослей. Он поднял руку на уровень визора. Панель на наруче ярко светилась на фоне многофункциональной брони скафандра модели 13-5. — Я начинаю различать, — сказал он. — Все не в фокусе, но, по крайней мере, я могу видеть. Вы здесь, Сайлас? Я чувствую, что кто-то рядом со мной.
— Это другой скафандр. Обычный тринадцатый, который использовался экспедицией «Европы».
— Как вы можете носить скафандр?
— Это сложно.
— Вам начинает нравиться это слово.
— Я управляю скафандром. Все еще нахожусь внутри «Деметры», но мы установили двустороннюю связь с этим устройством. Вместо того, чтобы смотреть на мир через камеры и сенсоры внутри «Деметры», я использую системы, встроенные в этот скафандр. Я чувствую себя… настоящим.
— Вы сказали «мы».
— Я с Адой. Она помогала мне с вами. Ада — это… еще одна часть программного обеспечения. Своего рода автономный подэлемент моей собственной личности.
Молчавшая до сих пор, она спросила: — Кого ты называешь подэлементом, приятель?
Рамос криво усмехнулся. — Я слышал ее! Ее голос кажется мне знакомым. Думаю, я уже знал ее. Вы оба всегда были рядом, пока я спал.
— Мне жаль, что здесь нет человеческих голосов, чтобы поприветствовать вас. Я надеюсь, что какое-то время мы будем вместе.
— Голос есть голос, Сайлас. И ваш тоже, Ада.
— Он мне уже нравится, — сказала она.
Рамос повернулся, внимательно изучая меня. Его лицо проплывало за толстым стеклом визора. Это был Рамос, каким я его знал, но у него был вид человека, пережившего долгую, изнурительную болезнь, с ввалившимися щеками и запавшими глазами. Сейчас эти глаза были открыты, превратившись в узкие щелочки.
— Внутри этого скафандра мертвое тело, Сайлас.
— Знаю. — Я придал своему голосу писклявую нотку смущения. — Мне неловко.
— Действительно. Но, полагаю, у вас не было особого выбора в этом вопросе.
— Ее звали Ленка Фрондель, она была из команды «Европы». Она была отрезана от остальных членов первой экспедиции, заблудившись в недрах этой штуки. Ада обнаружила телеметрический канал скафандра и решила, что мы можем заставить его работать на нас. Это был единственный способ, которым я мог до вас добраться.
— Вы хорошо сделали, что нашли нас.
Мой взгляд упал на скафандр, принадлежащий Дюпену. — Да, — ответил я. — Мы хорошо поработали.
— Что-то не так?
Я снова склонился над набором инструментов, доставая еще один резак. — Нам нужно освободить их, и это будет намного быстрее, если мы будем работать вместе. Вы можете помочь, Лионель?
— Я могу попробовать.
— Хорошо. Начните снизу и продвигайтесь к верху, разрывая соединения в нескольких сантиметрах от точек входа. Не режьте слишком близко. После обрезки нити сжимаются, поэтому нам лучше оставлять небольшую слабину, чтобы сохранить целостность скафандров.
Его рука сомкнулась на предложенном мной инструменте. Он повернулся к следующей нише. — Я начну с Дюпена.
— Я… разберусь с ним, — сказал я. — У него более запутанные связи, и Аде нужно будет направлять меня. Начните с Брукера. Я поработаю с Топольским, затем мы сможем заняться Мергатройдом и Мортлоком.
Я не сомневался, что он почувствовал мою скрытность. В равной степени я не сомневался и в том, что Рамос понимал, что для каждой моей рекомендации могут быть веские медицинские причины.
Он ничего не сказал, и мы приступили к работе.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Мы занимались этим не более пяти минут, когда Сооружение начало реагировать. Это было похоже на то, как если бы жизненная энергия вернулась в ветви, заставляя их трепетать и ползти, усиливая их власть над оставшимися пленниками. Рамос и я тоже подвергались риску, потому что поросль высовывала щупальца, которые обвивались вокруг наших ботинок и облизывали их, оценивая, представляем ли мы интерес для более крупного организма. Это ощущение медленного, опасного пробуждения распространялось и на более крупные конструкции в комнате, трубы и сосуды, которые до сих пор были не более чем препятствиями. До нас донеслись вибрации и стонущие звуки, и мое периферийное зрение уловило зловещие намеки на более масштабное движение, сужение проходов и мест для возможного сдавливания, пока недостаточное, чтобы серьезно помешать нашему побегу, но угрожающее сделать это, если позволить ему продолжаться.
— Мы даже не приблизились к тому, чтобы освободить их, — сказал я. — Мы должны работать быстрее.