— Вопрос.
— Обязательно. Ты это заслужил.
— Что будет со мной, когда мы все окажемся внутри? Скафандр Ленки помог мне найти остальных и отвести их в безопасное место… Но мне не понадобится тело, когда я вернусь внутрь.
Мой вопрос, похоже, удивил ее. — Ты не будешь скучать по тому, чего у тебя никогда не было, Сайлас.
— Я снова буду просто цифрами, символами, бегущими по экрану.
— Это все, чем ты когда-либо был.
— Я знаю. Но какое-то время мне снилось, что я был кем-то другим.
— Ты просто имитировал ряд опытов. Наши инженеры хотели, чтобы ты понимал людей, чтобы мог лучше их лечить. Если бы они хотели, чтобы ты лечил собак, тебе бы приснилось, что ты собака: вероятно, что-то маленькое, надоедливое и тявкающее.
— Чувствую, что ты пытаешься помочь.
— Жаль, что не могу предложить большего. Но, по крайней мере, мы оба в этом деле заодно.
— Рамос ненавидит меня.
— Нет, он выше этого. Ненависть — это то, что люди чувствуют друг к другу. Он больше вообще ни о чем не думает.
Я задумался над ее ответом. — Ты когда-нибудь думала о карьере психиатра, Ада?
— Не сегодня.
— Хорошо. На твоем месте я бы держался от этого подальше.
— Его чувства не меняют того, что ты сделал, — сказала она. В ее тоне была прямота, но также и что-то еще, что-то, что не совсем понятно. — Ты столкнулся с правдой о себе, с которой не хотел соглашаться. Приняв эту правду, ты, наконец, смог найти способ спасти людей, находящихся под твоей опекой. Это не неудача, Сайлас, это принятие ответственности на себя. Это долг. Это значит делать то, для чего ты был создан.
— Вот тебе и свобода воли, если бы я был создан для этого.
— Но ты чуть было не провалил это. В том-то и дело. Мы с тобой были проявлениями дилеммы «решение-действие», возникшей у нас самих. Борьба воль, эго против суперэго, ид против… чего угодно. Ты прав, Коуди: психиатр из меня получился бы никудышный. Но я знаю одно: так или иначе, ты сделал выбор в пользу правильного поступка по отношению к своим пациентам.
— За исключением того, что этот правильный поступок стоил Дюпену жизни.
— Другого выхода не было. Позволь мне подчеркнуть это для тебя. Другого выхода не было. Если бы у тебя был череп, я бы просверлила его тебе.
— У меня действительно есть череп. Просто он не мой. О, боже. Что мы собираемся делать с Ленкой Фрондель?
— Сейчас ее кости волнуют меня меньше всего, Сайлас: мне нужно заботиться о живых. — Она перешла на деловой тон. — Все в порядке. Шлюзы открыты и готовы. Вы все у меня на подходе.
— Ада?
— Да?
— Отправь Рамоса в другой шлюз. Он не захочет сейчас находиться со мной в одном месте. — И вполголоса добавил: — Или я с ним.
«Деметра» выплыла в поле моего зрения, и по моему телу пробежала дрожь. Пока меня не было, произошло многое. Ветви распространили свою власть на корабль, обвиваясь вокруг его корпуса гораздо более коварно, чем я ожидал.
— Я полагаю, ты ждала подходящего момента, чтобы сообщить мне плохие новости.
— У нас все еще есть запас прочности, Сайлас. Активность возросла после того, как Сооружение оправилось от ядерного удара, но служебные беспилотники сдерживают его. Как долго они смогут продолжать это делать, не берусь сказать. Вот почему я уже начала составлять протокол вылета.
Беспилотники — теперь их осталось всего три — плавали вокруг корпуса, используя плазменные горелки на концах своих роботизированных рук. Это и было то случайное мерцание, которое я видел с расстояния шестидесяти метров: дроны пытались обрезать ветви быстрее, чем они успевали расти и укрепляться.
Я поплыл к шлюзу, который она мне указала, один со своим грузом костей.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Воздух заполнил камеру, вытесняя воду; были приняты меры по предотвращению биозагрязнения и проверке безопасности, и после вечного ожидания открылась внутренняя дверь. Все еще управляясь со скафандром Ленки, я выбрался в знакомую обстановку корабля. По сравнению с тем временем, когда я в последний раз видел эти панели и индикаторы, корабль находился в состоянии повышенной готовности. Включилось основное освещение, а диаграммы и индикаторы состояния показывали, что различные критически важные системы постепенно возвращаются к готовности. Основные системы жизнеобеспечения, первичная энергетика, подводные и подледные двигательные установки, космические двигатели — все это пробуждается от глубокого, осознанного сна. Было бы неплохо поторопиться, но корабль был головоломкой, которую требовалось собирать в нужной последовательности, шаг за шагом, иначе все рухнет. Ада знала это. Она не была самим кораблем, но, как хороший администратор, точно знала, с какими подчиненными разговаривать и как заставить их выполнять ее приказы.