— Что-то улучшить? Они вынудили меня вернуться и переписать отрывки, если вы это имеете в виду. Вам не понравился тип корабля, который использовали мои искатели приключений, поэтому мне волей-неволей пришлось внести поправки. Вы сказали, что в моем описании обычаев корабельной жизни были недостатки — непонимание элементарных вопросов навигации и ранга, и поэтому я попытался улучшить эти области. Вы сказали, что я совершенно неправильно определил погоду для указанного времени года и что ветры, которые я описал, были абсурдно нереалистичными для данных обстоятельств.
Миледи Косайл ободряюще кивнула. — Но все эти изменения были сделаны для улучшения вашего рассказа, доктор Коуд!
— Тем не менее, это факт, что каждое изменение имело свои последствия. Моя история получилась запутанной… перегруженной подробностями, и мне пришлось объяснять то, что не требовало разъяснений. Из-за вашего вмешательства я трачу столько же времени на переработку, сколько и на продвижение вперед.
Судя по тому, как она мило нахмурилась, мой ответ совершенно сбил ее с толку. — Но если история построена на сомнительном фундаменте… не лучше ли было укрепить его сейчас, чем продолжать строить все менее устойчивую структуру?
— Возможно, вы видите это в таком свете, миледи. Все, что я знаю, это то, что сейчас я не могу продолжать. — Я обвел взглядом сидящих за столом. — Пожалуйста, дорогие друзья. Давайте больше не будем говорить о моем тщеславии. Кроме того, есть еще одна причина, по которой я должен прерваться. — У меня защипало щеки. — Мне неловко обсуждать это, но в свете сегодняшнего вечера у меня не было бы другого выбора, кроме как полностью прекратить повествование.
— Что случилось, Сайлас? — спросил Ван Вут.
Я заерзал на стуле, чувствуя себя неловко под пристальными взглядами коллег. Моя одежда была липкой, глаза чесались от последствий употребления опиума и шерри. — У меня было определенное направление, — сказал я. — Цель, к достижению которой стремилась история. Этой целью было здание устрашающих размеров. То, что вы могли бы назвать… сооружением.
— В какой хорошей сказке не было бы большого старого замка? — весело спросил Мергатройд.
— Дело не только в этом, Генри. Мы проследили за моими героями по воде до того места, где они впервые увидели замок… Сооружение. — Неосознанно я произнес это слово с заглавной буквы, точно так же, как это сделал герр Брукер. — Они были готовы растеряться, разрываясь между ужасом перед неизведанным и жаждой славы. Последний импульс заставил их войти в это Сооружение, после чего… — Я покачал головой, совершенно подавленный, не желая даже продолжать свою мысль.
— И что же, Коуд? — поинтересовался Топольский.
— С ними должны были произойти события тревожного характера.
— Вы не можете отказаться от этой истории, доктор, — взмолился Мортлок. — Если не для нас, то для тех, кто внизу! Все только начинало налаживаться, сэр. Я имею в виду, не то чтобы предыдущие части были плохими, они не были, но теперь это стало по-настоящему интересно. Ради короля и отечества, сэр, не заставляйте меня снова читать героям из Свифта и Дефо!
Я поднес к нему свой бокал с шерри и почтительно наклонил его.
— Вы очень добры, Мортлок. — Внезапное охватившее меня беспокойство заставило меня отчаянно пожелать выйти из комнаты любой ценой. — Дорогие друзья… Я должен позаботиться о коронеле. Я слишком надолго оставил его одного. — Я повернулся к юноше с мокрым лицом. — Раймон? Могу я рассчитывать на то, что вы немного отдохнете? Вам это нужно срочно.
— Присмотрите за грубияном, — сказал Топольский, как будто речь шла о полезной собаке или вьючном муле. — Я прослежу, чтобы Дюпен отдохнул. Но прежде чем вы уйдете, Коуд, вы должны удовлетворить наше любопытство в одном отношении.
— Конечно, — осторожно сказал я, начиная подниматься со стула.
— Какие события вызвали беспокойство?
Я не ответил ему. Я не смог бы этого сделать, даже если бы захотел. Хотя знал, что события, которые должны были произойти с моими героями, были во всех отношениях отвратительными, и что в каком-то смысле я уже представлял эти ужасы в своем воображении с драматическими предзнаменованиями, в тот момент не мог вспомнить ни единого аспекта этих мерзких последствий.
Как будто не хотел вспоминать о том, что уже случилось с этими беднягами.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Рамос пошевелился, когда я ослабил его путы, убедившись, что до утра он вряд ли причинит себе вред.
— Где вы были, Сайлас? Вам, конечно, нужно поспать?