Я медленно кивнул, радуясь, что мои наблюдения подтвердились.
— Полагаю, что стены или фундамент, на котором стоят эти башни, могли просесть. Но это не могло быть очень серьезным, иначе мы бы увидели обломки вокруг основания, там, где другие башни уже обрушились.
— Давайте не будем строить предположений, когда нам помогут только факты, — заявил Топольский. — Новая наука — фотография — разрешит все неясности. Оставьте свои устаревшие наброски, Дюпен! Такой грубой работе место на стенах пещер, а не в наших научных учреждениях! Благодаря любезным услугам месье Дагерра мы больше не нуждаемся в подобной мазне!
Фотографическое оборудование было снова подготовлено, заводной таймер взведен, и нам было предложено принять официальные позы позади капитана и мастера, в то время как чудовищная каменная громада возвышалась позади нас, словно в лихорадочном сне архитектора.
Пальцы Дюпена продолжали дергаться. Теперь между ними не было ничего, даже карандаша, но мне казалось, что он все еще представляет, как держит в руках этот свернутый комочек бумаги. Интересно, что он увидел перед своим мысленным взором? Что его так беспокоило? Что все еще беспокоит его?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Вечером, когда настроение на корабле колебалось между радостью от того, что мы благополучно преодолели залив, и слабым предчувствием, что мы можем подплыть еще ближе к этим потрясающим, покрытым миражами стенам, капитан созвал своих обычных спутников на ужин и шерри.
Начнем с того, что на самом деле была только одна возможная тема для разговора, и я был вполне доволен тем, что откинулся назад и наблюдал за происходящим в качестве почти безмолвного свидетеля, за исключением тех случаев, когда меня просили высказать свое мнение. Пластинки и рисунки месье Дюпена (которые были такими же скрупулезными и аккуратными, как архитектурные гравюры) были разложены между Мергатройдом, Топольским, Дюпеном и Брукером, и я наблюдал, как они водили по ним линейками и транспортирами, сравнивая размеры и углы и обмениваясь предположениями и логическими выводами по относительным размерам особенностей Сооружения.
Рамос, который говорил так же мало, как и все остальные, наблюдал за этой беседой, зажав в зубах незажженную сигару.
— Логика подсказывает, что здесь должна быть точка входа, предположительно скрытая в хитросплетениях этих стен, — сказал Топольский, взволнованно перебирая бумаги и пластинки. — Несомненно, поскольку эти стены явно выполняют оборонительную функцию, любое отверстие должно находиться внутри них, невидимое с нашей нынешней позиции. Если там нет сторожки, то наверняка есть потайная дверь, туннель или, возможно, лестница, вырубленная в стене, или даже мост, ведущий с возвышенности за ней.
— Вы рассчитываете на вход внутрь? — спросил Ван Вут.
— Он должен быть.
— Нет, если это гробница, запечатанная после строительства, — отметила графиня Косайл. — Или тюрьма, из тех, где заключенных собирают за стенами и оставляют гнить внутри. — Она кокетливо посмотрела на меня, как будто у нас была общая шутка — или, возможно, один и тот же личный кошмар. — Возможно, когда вы пробьете эти стены, вас захлестнет волна скелетов.
— В стенах есть прорези для окон и зубцы по краям, — сказал Мергатройд, постукивая пальцем по нечеткой детали на одной из пластинок. — Для меня они говорят об обороне. Какой бы забытый местный военачальник ни создал эту вещь, он хотел сохранить ее для себя. — Он кивнул на Топольского. — Я думаю, мы найдем способ проникнуть внутрь. Независимо от того, насколько хорошо была построена крепость, даже если бы у нее был собственный источник водоснабжения и, возможно, достаточно места внутри этих стен для пастбищ для овец и фруктовых садов, потребность в припасах все равно была бы.
— Если там нет двери, — сказал Рамос, — то ее можно устроить, при условии, что заряд пороха будет достаточно мощным.
Косайл протянула руку и похлопала Рамоса по запястью, не без холодной симпатии. — Дорогой Лионель, вы действительно не успокоитесь, пока не взорвете что-нибудь, не так ли?
— Так или иначе, мы найдем способ проникнуть внутрь, — сказал Топольский. — И если мы должны полагаться на боеприпасы мистера Рамоса, Ада, то будем полагаться. Пройдет немного времени, и туман расстояния рассеется, и мы будем смотреть на нашего противника обостренными глазами и острым умом!
Я не смог удержаться от восклицания: — Наш противник? Если не считать того, что он стоял там немного зловеще, он не причинил нам никакого вреда, не так ли?