— О, ты бедное летнее дитя. — Косайл сделала приглашающий жест, привлекая мое внимание к одному из экранов, на котором все еще мелькали цифры и символы. — Расскажи мне, что ты видишь.
Я пожал плечами. — Какие-то данные.
— Продолжай.
— Не знаю. По-моему, это похоже на компьютерный мусор. Как это называется? Дамп ядра. Что-то вроде этого.
— Ты уже знаешь, что это такое, — сказала Ада. — Это код, Сайлас.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Кто-то сильно ударил меня по лицу.
— Доктор Коуд! Проснитесь!
Я заставил себя открыть глаза, несмотря на огромное сопротивление. Расплывчатая серебристая фигура превратилась в молодого человека со свежим лицом, одетого в сверкающую металлическую униформу межпланетной службы. Пласталевый пояс, бластер установленного образца, мягко светящаяся полуживая жемчужина — эмблема службы. Постепенно я узнал энсина Мортлока. Он склонился над моей кушеткой, расстегивая застежки так быстро, как только мог.
— В чем дело, парень? — потребовал я ответа.
— Пока вы были в отключке, возникла проблема, доктор! Неисправность преподавателя пластической хирургии! Записи были перепутаны!
Сквозь рассеивающийся туман в голове я спросил: — Перепутаны? Что вы имеете в виду?
Мортлок поспешно откинул в сторону навесной шлем с козырьком и нейронной короной, при этом чуть не ободрав мне скальп. — Вы помните, почему воспользовались преподавателем?
Я заставил себя привести мысли в порядок. — Я должен был пройти плановое повышение квалификации, чтобы поддерживать свои навыки в актуальном состоянии. Записи были обновлены при последней дистанционной передаче с Земли. Я делал это сотни раз…
— Не так, как это только что произошло. — Мортлок помог мне встать с кушетки, и мои ноги коснулись холодных решетчатых плит настила. — Мы получили неверную передачу на нашей волне! Вместо хирургических навыков кассеты наполнили вашу голову историями!
Я потер покалывающую кожу на затылке. — Боже мой. Теперь, когда вы упомянули об этом, все, что я помню, — это самые странные сны. Я плавал на кораблях… на самых разных кораблях. Периоды времени были разными, но корабль всегда назывался «Деметра». — Я потянулся к нему, отчаянно желая убедиться в его реальности. — И вы всегда были рядом, Мортлок! И другие! Мергатройд, Рамос… — Я покачал головой, чувствуя, как во мне поднимается волна праведного гнева. — Как произошла такая путаница? Кого-то следовало бы выпороть за это!
— Они не знают, была ли это диверсия или обычная ошибка, доктор. Важно то, что мы вовремя поняли, что произошла путаница, и успели вас вытащить. Если бы вы подольше занимались с преподавателем, ложные шаблоны выжгли бы последние из ваших врожденных хирургических способностей!
Я уставился на свои руки, гадая, способны ли мои пальцы по-прежнему выполнять ту работу, к которой были приучены. На мгновение все стихло, и я испугался худшего: полного уничтожения моей личности как врача. Эта смерть была хуже любой другой, потому что без медицины я был бесцельным существом. Но затем я почувствовал зуд в кончиках пальцев. Это было незабываемое ощущение, как будто я держал между ними гудящий титановый стержень прессорного скальпеля, и тогда я понял, что еще не все потеряно.
— Как вы узнали о путанице?
— Только когда начали поступать сообщения с межпланетного лайнера «Персефона»! Они получили эфирную передачу, предназначенную для нас! Предполагалось, что их пассажиры смогут насладиться разнообразными художественными рассказами, а вместо этого эти бедолаги получили хирургические процедуры, предназначенные для вас! Никто не подозревал, что что-то не так, пока некоторые пассажиры не начали пытаться вскрыть друг друга ножами для масла! Из-за кассет у них возникла почти непреодолимая потребность в хирургическом вмешательстве.
Я покачал головой, испытывая отвращение и ужас одновременно. — С ними все в порядке?
— Думаю, что почти. Сейчас их возвращают к преподавателям, пытаясь устранить ущерб. Мы сделаем то же самое с вами, как только получим правильные данные об эфирной волне. Конечно, мы находимся гораздо дальше, так что это займет больше времени…
— Конечно, — сказал я, кивая, когда ко мне вернулись воспоминания. — Наша миссия за тепловым барьером, на ледяной планетоид. Мы были на подходе, когда я обратился к преподавателю по пластике: это была причина, по которой мне нужно было убедиться, что мои навыки настолько высоки, насколько это возможно, из-за того, с чем мы могли столкнуться… — Я вздрогнул, охваченный глубоким чувством, что мы уже на пороге катастрофы. — Что-то случилось, Мортлок, что-то ужасное! Мы вошли в эту штуку… Они вошли внутрь. Они все еще там! Биометрические следы!