Нет, сказал я себе: я там не был. Это было нереально. Каждая итерация была ложью, включая, путем логической экстраполяции, четвертый подобный пример, тот, в котором я побывал до того, как проснулся от этого…
— Впереди что-то есть, — крикнул Мергатройд, когда на его пульте замигала красная лампочка, сопровождаемая едва заметными, но зловещими звуками фоновой музыки на мостике. — Контакт со сканером. Что-то маленькое и металлическое застряло в стене шахты примерно в двух милях под нами.
— Оцените местоположение, — сказал Ван Вут.
— Два семьдесят запятая три, шесть запятая восемь, один запятая шесть один, — нараспев произнес Мергатройд. Телетайпная лента с дребезжанием вылетела из его пульта. Он оторвал конец и перегнулся через пульт, чтобы передать корешок энсину Мортлоку.
— Состояние боевой готовности красное. Энсин Мортлок, сконцентрируйте батареи прессоров на этом сигнале.
— Фиксирую, — сказал Мортлок, настраивая свои циферблаты и рычаги в соответствии с цифрами на распечатке. — Прессоры наведены и компенсируются.
— Уменьшите скорость снижения наполовину, рулевой. Мичман: открывайте огонь при первых признаках враждебных намерений.
— Есть, капитан.
— Я бы хотел, чтобы со мной посоветовались, прежде чем предпринимать какие-либо подобные действия, — сказал военный советник Топольского коронель Рамос. Это был огромный лысый мужчина, похожий на быка, грудь которого была увешана патронташами с бластерными патронами. Ему пришлось повысить голос, чтобы перекричать настойчивый вой сирен «красной» тревоги. — Мне нет нужды напоминать вам, что мой работодатель сделал большую ставку на исследование этого Сооружения. Будет слабым утешением, если все, что ему придется раскопать, — это обугленные останки.
— Мы недостаточно глубоко, чтобы установить контакт со Сооружением, — сказал Дюпен, не по годам развитый, с взъерошенными волосами математический гений, которого наняли в экспедицию для решения таких загадок, которые были недоступны аналитикам и логическим банкам «Деметры». — Если объект не сдвинулся со своего последнего предполагаемого местоположения, мы не увидим его еще в течение восьми миль. Что бы ни обнаружило сканирование, это что-то другое.
— Вы в этом уверены? — спросил Топольский.
— Я почти во всем уверен, мастер, — твердо ответил юноша.
— Контакт сохраняется, — доложил Мергатройд. — Что бы это ни было, оно не более шести-семи футов в поперечнике. Слишком маленькое, чтобы быть кораблем.
— Но не слишком маленькое, чтобы быть бластерной миной лягушек, — заметил Ван Вут, у которого были причины с подозрением относиться к маленьким металлическим предметам. — И все же, если бы это была венерианская ловушка, не лучше ли было бы ее замаскировать?
— Мы уже можем ее увидеть? — спросил я.
— Мы только что вошли в зону видимости, доктор, — сказал Мергатройд. — Капитан, могу я вывести это на главный экран?
Ван Вут сделал величественный жест. — Сделайте это.
Вид через центральную часть главного окна замерцал, как отражение в воде, а затем превратился в крупный план части стены шахты. Мы сразу же увидели источник металлического следа: желтый отблеск, такой же яркий на фоне грязно-белого льда, как крупица золота в лотке старателя.
Форму предмета было трудно разглядеть из-за нечеткого фокуса сканера дальнего действия. Это мог быть космический мусор, обломок инопланетной скалы, свернувшаяся оболочка инопланетного паука размером с человека или что-то похуже.