Найдана услышала сквозь сон свое имя и открыла глаза. В избе было тихо. Откуда-то с улицы доносился прерывистый лай собаки, то затихавший, то резкий и захлебывавшийся. Сквозь маленькое окошко под самым потолком проникал луч света, утыкался светлым прямоугольником в стену и медленно, словно был дальним родственником улитки, полз в сторону лавки, где спала Найдана с матерью.
После вчерашнего дождя солнце принялось усердно выпаривать влагу из почвы. К полудню духота достигла пика, но в избе еще сохранилась прохлада. Зара, уставшая от домашних хлопот и утомленная летней жарой, в полдень решила прилечь рядом с дочерью, обняла ее и не заметила, как уснула. Одна из длинных кос Зары свешивалась с лавки до пола; вторая, перекинутая через плечо, почти наполовину распустилась и мягкими волнами лежала на постели. Найдана с удовольствием запустила пальцы в волосы матери, а затем, подумав о чем-то, отделила тонкую прядь своих волос и поднесла их к глазам. Она соединила две пряди – свою и Зары – и немного скрутила. Их волосы переплелись в жгут, и даже в полумраке была видна разница между светлыми, будто пропитанными солнцем, волосами матери и черными, будто самая темная ночь, кудрями дочери.
Найдана осторожно погладила руку матери, обнимавшую ее, молча разглядывая родное лицо. По мнению Найданы, не было прекраснее женщины, чем Зара. Но так, наверное, думают все дети о своих матерях. Зара и в самом деле была красавицей: правильные черты лица, ровная кожа, нежный румянец. Голубые глаза не являлись чем-то удивительным в этих краях, но у Зары цвет глаз был таким глубоким и насыщенным, совсем как цветы незабудки. Длинные густые ресницы сейчас подрагивали во сне. Они были темнее волос, впрочем, как и брови, очерченные четкой дугой. Найдана с нежностью убрала русую прядь, спадавшую на ее лицо. И тут же зажмурилась, заметив, как вздрогнули ее веки. Но Зара продолжала спать, легкое прикосновение не потревожило ее. Сон в знойный летний полдень очень крепок. Особенно если найти укромное прохладное место.
Еще какое-то время Найдана тихо лежала, боясь шевельнуться и потревожить сон матери.
Вдруг Найдане показалось, что она сквозь лай снова слышит свое имя. Тихо. Будто шепот. Найдана напряженно прислушалась. Потом осторожно высвободилась из-под руки Зары, встала, взяла свою, единственную оставшуюся в живых, соломенную куклу и зашлепала босыми ногами к выходу. Уверенно. Будто зов был оттуда.
Осторожно приоткрыв дверь, чтобы та не скрипела, Найдана вышла из избы. Яркое солнце мгновенно ослепило ее. Найдана быстро зажмурилась, уткнувшись лицом в сарафан своей соломенной куклы. Но вскоре подняла голову и осмотрелась. На улице почти никого не было. Видимо, полуденная жара сморила не только Зару. Неподалеку трое мальчишек дразнили дворового пса, а тот скалился и, нарушая сонную тишину, с диким лаем рвался с привязи, давясь натянутой веревкой. Этот лай и услышала Найдана, когда проснулась. Вдруг из избы, возле которой был привязан пес, вышла старушка. Она принялась кричать на мальчишек, грозить кулаком и обещала спустить пса: «Посмотрю тогда, как вы его дразнить будете!» Мальчишки бросились врассыпную, а отбежав, засмеялись.
Найдана, прижимая к себе куклу, наблюдала за ними из зарослей чертополоха. Боясь, что и с этим ребенком может что-то случиться, Зара ни на миг не отпускала от себя дочь, да и сама предпочитала остаться с ней дома, чем пойти поболтать с соседками. Сейчас Найдана впервые оказалась на улице без присмотра матери, но не испытывала страха – только любопытство.
– Найдана… – вдруг прозвучало рядом, у самого уха.
Голос, который она отчетливо услышала, заставил ее отвлечься от мальчишек и оглянуться. Кроме родителей, никто не знал ее имени. Но это не были ее родители: голос совсем незнакомый – мужской, низкий, спокойный. Поблизости – никого. Может, это ветер причудливо прошелестел листвой? Или птицы? Либо звери? Ведь никто не может знать ее имени. Зара и Визимир старательно хранили его в тайне, чтобы навьи ненароком не услышали и не наслали порчи на их дитя.
Найдана прислушалась и старательно всматривалась во все вокруг, надеясь увидеть того, кто ее позвал. Резко дернулся куст неподалеку, Найдана даже вздрогнула от испуга, хоть и ожидала, что некто обнаружит свое присутствие. Маленькая птичка, звонко щебетнув, вспорхнула над кустом и тут же улетела. Вглядываясь в деревья, избы, замечая малейшее шевеление, Найдана сделала несколько шагов и сама не заметила, как вышла из укрытия. Заросли чертополоха больше не скрывали ее, и мальчишки тут же переключились на темноволосую девочку в белой расшитой рубахе.
– Эй, ты! – крикнул долговязый, с взъерошенными и выгоревшими добела волосами. Он был на две головы выше Найданы, держался уверенно и нагло.