Дюру, бледный как смерть, с трудом протиснулся сквозь толпу и вдруг прямо перед собою увидал искаженное бешенством лицо Армана.
— А, гадина, — орал он, — а, администратор разбойничьей шайки. А, так это брат Маруси? Говори? Это брат Маруси?
И, схватив Дюру за шиворот, он тыкал его носом во Всезнайку, словно администратор был провинившейся кошкой.
— Пустите меня! — орал тот при всеобщем хохоте.
Полицейские уже спешили ему на помощь. Арман, увидав их, схватил стул, поднял его и приготовился защищаться.
Шум кругом стоял невообразимый.
— Жаль, что мне не дали свернуть ему шею, — кричал Арман, — но я еще сверну ее ему завтра... Вот настоящий брат Маруси... пусть все знают, на какую гнусность способны эти толстосумы для набивания своих карманов. Идем, Митя, завтра мы пойдем в русское полпредство. Мы им объясним, в чем дело...
Они направились к выходу. Дюру украдкой подмигнул полицейским, и те не стали задерживать художника.
Раздался звонок, и публика устремилась в зрительный зал.
А Дюру уже сидел в кабинете Фара и говорил ему, потирая себе шею:
— Не я буду, если завтра сюда не притащится весь Париж. Этот болван дарит нам целое состояние. Это — какая-то ходячая реклама. Вы увидите, что я еще придумал. Газеты ни о чем больше не будут писать.
И он побежал в фойе к Марселю Всезнайке.
Тот сидел, как-то нахохлившись, и ковырял пальцем в носу.
— Вот что, мой мальчик, — сказал Дюру, облокачиваясь на стол и убедившись, что кругом никого нет. — Ты завтра же пойдешь в полпредство и тоже заявишь, что ты настоящий Митя. Русский язык ты вполне мог позабыть за эти годы...
— Никуда я не пойду.
— Как не пойдешь?
— Так. Очень просто... вы мне не сказали, что у этой Маруси есть живой брат... Свинья вы этакая.
— Что?..
— Свинья вы этакая.
Дюру даже вспотел весь от ярости.
— Ты что это?..
— Ничего... Я домой иду.
— Как домой?..
Администратор поглядел с секунду в глаза мальчику.
— Слушай, — сказал он, — я понимаю, в чем дело. Ты за это получишь тысячу франков.
Марсель встал.
— У вас щеки не чешутся? А то я и почесать могу.
— Да, ты...
— Успокойтесь... Подлости за деньги я делать не стану. Коли он настоящий брат, стало-быть, мне надо смываться.
— Две тысячи хочешь?
Мальчик свистнул.
— Я — рыцарь, — сказал он важно, — убирайтесь к чорту!
И с этими словами он направился к выходу...
— Не вздумайте поднанять другого, — прибавил он, обернувшись, — я всех ребят знаю... Буду у двери караулить...
— Пять тысяч франков, — прошептал Дюру, не замечая, что на него косятся удивленные распорядители.
Но Марсель опять только свистнул. Гордо вышел он из ярко освещенного подъезда «Геракла». Он поддержал честь парижского гамена.
XI. ТОРЖЕСТВО ХУДОЖНИКА АРМАНА
Газета «Маленький Парижанин» поместила на другой день такую заметку.
Знаменитый «брат Маруси» оказался просто парижским гаменом по прозвищу Всезнайка.
Дирекция наняла его «для рекламы». Вот на какие шантажи пускается почтенный господин Фар для поправления своих дел. Вчера отыскался настоящий брат. Произошел большой скандал. Надо надеяться, что публика сумеет проучить господина Фара за его наглое издевательство и перестанет посещать его огромный, но, к слову сказать, довольно уродливый театр. Тем более, что в Париже имеется такой первоклассный кинотеатр, как, например, «Меркурий».
Очевидно, редакция «Маленького Парижанина» получила солидный куш от «Меркурия».
Карцев вошел в кабинет секретаря и сказал:
— Товарищ Демьянов, пришли те двое... Художник кипятится как паровоз какой-то...
— Я, вот, занят...
Дело в том, что у секретаря сидел приехавший из Москвы профессор истории искусств Николай Петрович Конусов. Он приехал в Париж для работы в музеях, ибо писал книгу о французской новейшей живописи.
— А в чем дело? — спросил он, — я ведь не тороплюсь. Принимайте, кого вам нужно.
— Хорошо... Вам, может-быть, даже будет интересно на них посмотреть... Дело очень странное: один мальчик...
Он не успел договорить. Дверь распахнулась, и художник, таща за руку Митю, влетел в кабинет.
— Здравствуйте, — закричал он, — ну, что? Поверили теперь?
— Поверил, — улыбнулся Демьянов.
— Но каковы негодяи!.. Все равно. Рано или поздно я растащу по кирпичикам их притон. Поступать так с людьми! Хамы! Мерзавцы!