Толсторук схватил корзину и поставил её рядом с костром. Быстро разгоравшееся пламя уже просушило землю вокруг, отогнало сжавшийся туман и принялось теплом обхаживать вывешенные одеяла и ласкать рюкзак, в котором, как в печи, отогревался Капитан.
Путники принялись за вовремя поспевший согревающий чай. Капитан пил аккуратно, и немного: всё таки, хоть он и не хотел пока в этом признаваться, но организм его ослаб – размок из-за небывалой непогоды и лишняя влага скорее навредила бы ему. Зато подогретые печённые кабачки ел с аппетитом. В этот момент с леса подуло неизвестно как взявшимся ветерком.
И тут, когда Капитан взял добавку, ведь привала они не планировали до самого вечера, лишь перекусить в обед бутербродами, поэтому подкрепиться нужно было как следует, послышались чьи-то шаги и шорох с опушки леса. Увидеть, что там не представлялось возможным. Хоть туман уже начинал рассеиваться, а около костра его и вовсе не было, но по-прежнему молочной пеленой он закрывал обзор, окружив со всех сторон лагерь. Домовые насторожились. Насторожился и Капитан, хотя он знал, что в лесу не водилось никаких хищников, но….
Торопливые, суетливые звуки то приближались, то отдалялись. Наконец всё стихло. Ветер угас. Домовые какое-то время прислушивались, шум не возобновлялся. Уже было успокоившись они принялись за окончание завтрака, как вновь послышался глухой треск ломающихся веток, мягкие отзвуки ног, обутых в лапти, а за ними крик:
– Па-а-ап! Па-а-а-ап!
Ясень выронил тарелку с недоеденными кабачками. Это кричал Туч.
Проснувшись утром, от того же зябкого и мокрого чувства, Тучка попытался развести костёр, чтобы отогреться, но, в отличие от взрослых, он не предусмотрел защиты огнива и оно отсырело. Распухшее и отяжелевшее от влаги одеяло не помещалось обратно в рюкзак, а окоченевшие руки совсем не слушались. Холодный завтрак не помог отогреться, да и зубы больше стучали сами по себе, чем попадали на еду.
Туч замёрз очень сильно. Обжав сам себя руками, он начал всматриваться в ту сторону, как ему казалось, в какой остановился отряд. И вдруг, совершенно ужасная мысль пронеслась у него в голове: а что если отряд уйдёт прямо сейчас, когда туман, а он этого не заметит и останется один?!
Страшно перепугавшись, он не подумал, что находится достаточно близко, что можно покричать и его услышат, даже туман не сможет спрятать его голос, разве только приглушить. Туч, хоть и был неимоверно храбрым, для домового (только он и сам ещё этого не осознавал), всё же оставался ребёнком.
Только мысль о потери отряда промелькнула в нём, как он тут же побежал в сторону, где ему казалось, находится его папа.
Однако предательский туман, словно специально насланный, чтобы разлучить Тучку, скрыл все направления. Потерявший стороны света, Туч побежал прямо в лес. В это самое время взрослые домовые только просыпались, дивясь нахлынувшей пелене. Когда Тучка, понял, что забрёл в лес и углубляется в него, отряд как раз принялся разводить костёр и готовить завтрак – это то и спасло домовёнка, иначе бы он наверняка заблудился в чаще. И кто знает, как всё произошло бы дальше?
Точно сам Зелёный край напряг все силы и сквозь высокие деревья, беспокоя тяжёлую крону – подул ветер. Подул он как раз в ту сторону, куда Туч и стремился. Длилось это недолго, но хватило, буквально на одно мгновение, отогнать теснившуюся серость расползавшегося тумана. Через просветы вековых стволов, Тучу показалось, что он увидел сверкающие отблески костра.
В этот самый момент отряд и услышал шум издаваемый маленьким домовёнком, испугавшимся, что он навсегда потерялся, но нашедший огонёк спасения. Туч побежал прямо на него, не спуская взгляда с того самого места, где сверкал маячок. Но ветер, словно выдутый из лёгких воздух, прекратился и обрадованный туман вновь просочился между кронами деревьев, скрыв костёр.
Испугавшись пуще прежнего, в каждом дереве видя протянутые руки неведомых чудищ, Туч начал метаться из стороны в сторону. Он опять начал углубляться в лес. И всё же, не зря Тучка отличался от остальных домовых, даже в такой критической ситуации, когда любой домовёнок бы поддался страху и наверняка ухудшил дело ещё сильнее, он почувствовал неожиданный прилив сил.
Он остановился, оглядываясь по сторонам: ничего, кроме стоящего в воздухе тумана, прорвавшегося сквозь чащу деревьев. Тут то Туч и понял, что отошёл он не так далеко от костра и, хоть увидеть его не могут, зато могут услышать.
– Паа-а-а-п! П-а-а-а-п!
– Тучка?! – тут же услышал он в ответ.
– Да-да! Па-ап! Я в лесу!
– В лесу, Тучка, – как бы ещё не совсем веря в происходящее, пробурчал Ясень.
– Па-а-ап! Ты где?! – опять крикнул Туч не могущий слышать бурчания папы.