– Но, но там очень опасно! Там взрослым надо быть на стороже, не то что нам!
– Опасно! Но Тучка он… он такой непутёвый! За ним глаз да глаз нужен, я бы могла… ой!
Из-за особо громкого взрыва грома, домовята вздрогнули и теснее прижались друг к другу. Они сидели спиной к океану и не могли знать, что вслед за разрядом на самом краю утёса появился человек. Проявив чудеса акробатики, он сумел сохранить равновесие и не свалиться вниз.
Человек этот за воем ветра, усилившимся с его появлением, не мог расслышать, о чём говорят странные существа, сидевшие на камне впереди него. Он даже не сразу их рассмотрел, за стеной дождя вдруг хлынувшего с такой силой, что казалось, будто он куда-то опаздывает и торопится успеть.
По правде сказать, он вообще далеко не сразу понял, что оказался где-то непонятно где. Он думал, что всё это сон. Скверный, дождливый и холодный, но сон. Ведь пять минут назад он, придя с рабочей смены, лёг в постель, укутался одеялом и уснул так быстро, что голова его ещё не коснулась подушки, как крепкий сон, какой очень часто бывает у детей, но крайне редко у взрослых, овладел им.
– Чёрт знает что! – выругался человек и громко чихнул.
Здесь я позволю себе прервать рассказ. Да простят меня читатели, но уверяю вас, что это первое и единственное ругательство, которое вы услышите в этой книге. Но так было в той рукописи, что оставил после себя мой дедушка, и менять я не решился. Тем более что я со всей ответственностью могу заверить, что ругаться этот человек не любил, лишь в самых неописуемых ситуациях, когда происходило что-то из ряда вон выходящее, как сейчас, он позволял сказать себе это слово. А знаю я это потому, что появившийся человек был моим дедушкой. Но, я отвлёкся от повествования.
– Слышала? – вдруг спросил Кроша.
– Что?
– Мне показалось, будто кто-то чихнул.
– Да? Я не слышала, но мне кажется, что скоро мы будем чихать и чихать очень сильно, потому что заболеем под таким дождём.
– Д-да уж, у меня уже з-зуб на з-з-зуб не поп-падает! – Кроша принялся специально сильнее стучать, чтобы показать, как именно у него не попадает зуб на зуб.
– Пошли домой, – встала Иголка.
Кроша поднялся следом и, взяв её за руку, уже последовал было за ней, как что-то заставило его обернуться.
– Ой, – только и проговорил он и быстро задёргал Иголку за руку.
– Что, что такое? – не сразу поняла она, но повернувшись вслед за Крошей – увидела причину.
К ним приближался человек. Домовятам было от чего испугаться, ведь под проливным дождём, вся одежда его враз промокла и стала свисать, как на чучеле. Да к тому же он размахивал длинными руками и что-то кричал. Разобрать было невозможно, но в целом, вся фигура могла испугать и взрослого домового, отвыкшего от людей.
– Это… Это Он? – по-прежнему стоя на одном месте спросила Иголка.
– Н-незнаю, – прижался к ней Кроша, – он страшный.
Но, по какой-то причине, домовята не убежали с утёса, будто что-то держало их. Наконец человек приблизился достаточно близко, что испугавшиеся друзья смогли разобрать, что он кричит. А кричал он следующее:
– Подождите! Стойте! Не уходите! Подождите меня! Пожалуйста!
Пройдя ещё несколько быстрых шагов, человек встал прямо перед домовятами. Наконец ему удалось разглядеть их. Несколько минут длилось молчание: человек впервые в своей взрослой жизни так ясно видел домовых (про встречу в далёком детстве, о которой упоминалось в самом начале, он и думать забыл, а разум его, испорченный взрослостью – перенёс ту встречу в разряд разыгравшихся детских фантазий), домовята же в свою очередь впервые в жизни видели человека.
В нём было странно всё: и то, что он был таким высоким – Иголке и Кроше приходилось задирать голову так сильно, как если бы они смотрели на солнце в самом зените; и то, что волосы на его голове были только на макушке, и полностью отсутствовали на лице – оголяя мягкую кожу; и необычайно маленький нос, но такие же необычайно большие уши (дедушка действительно был лопоухим, а к старости, так и вовсе стал похож на старого филина с огромными ушами), и странная одежда, служившая ему пижамой, и босые ноги, без лаптей – всё было странным. Человек же, в свою очередь, дивился какие странные существа, могут рождаться во сне, так как он по-прежнему был уверен, что всё это ему только лишь снится. Тем не менее, существа хоть и странные, но смутно знакомые.
– Эм, – начал он, Кроша прижался к Иголке ещё сильнее, – простите.