*******
Как и обещал Капитан, выучиться управлению Несущим домой, оказалось очень легко. Тем легче, что сам Капитан Гром обучал трудолюбивых домовых. Ясень стал помощником Капитана, Тучка – вперёдсмотрящим, а Бурчун, Торопунь, Толсторук и Бородач – совместными усилиями рулили кораблём, справлялись со снастями и следили за парусом, чтоб он всегда был полон солнечного или лунного света. Им всем помогали капитаны Светлый и Ясный.
– Но, как же, сейчас ведь небо затянуто тучами? – задался вопросом Бурчун, когда уже всё было готово к отбытию.
– Действительно, – подтвердил Бородач, соглашаясь с опасениями Бурчуна, – вы же говорили, что парус ловит солнечное или лунное сияние!
– Это особая ткань, – ответил старый Швей, услыхавший вопрос.
– Особая? Как это?
– Вы увидите! Удачного пути и скорейшего возвращения домой! – подмигивая и махая рукой проводил отряд словами напутствия старый Швей. Застёжка, стоял рядом и со всех сил махал отбывающим домовым и Капитану Грому, спокойно стоящему у самого носа, рядом с Тучкой.
– Он сказал особенные, но что это значит? – не унимался Бурчун.
– Отпустить парус! – скомандовал Капитан.
Домовые тут же опустили его, как их научил Капитан и уже в пещере, не освещаемой ни солнцем, ни луной – золотистый парус надулся и «Несущий домой» легко, как пёрышко оторвался от пола.
– Право руля! – Капитан Гром оказался в своей стихии. Он крепко стоял на палубе, устремив взор вперёд, куда лежал их путь. На нём развивался новый капитанский плащ, с ног до головы защищавший его от любого дождя. Таких плащей больше не осталось, но этот, последний, – ему отдал старый Швей, сохранивший его специально, предвидя, что он потребуется. Два капитана, помогающие домовым в управление кораблём, были укутаны в такие же плащи.
– Есть! – отозвались Толсторук и Бородач, поворачивая руль до упора на право.
Корабль развернулся на месте и поплыл к выходу из пещеры, окутанный золотым солнечным сиянием, исходившим от его парусов. Тучка бросился к корме и смотрел вслед машущим им бумажным людям, провожающих их в путешествие обратно, домой. Застёжка бежал вслед кораблю и отчаянно махал рукой, пока, споткнувшись, не упал. Но и тогда улыбка не пропала с его лица, и он ещё долго смотрел вслед, даже когда корабль давно покинул пещеру.
Ворвавшись в непогоду, Несущего домой тут же накрыло порывистым ветром и обдало стеной дождя.
– Прямо руль! – громовой голос Капитана с лёгкостью перекрикивал бурлящую непогоду.
– Набрать высоту!
– Набираем! – откликнулся Ясень и потянул рычаг на себя. Нос корабля тут же вздёрнулся и, набирая ход, «Несущий домой» устремился ввысь, к самому водовороту шторма.
– Всем крепко держаться, будет трясти! – распорядился Капитан и сам ухватился за борт. Команда последовали его примеру. Ясень, держа одной рукой рычаг набора высоты, другой ухватился за борт, а Тучка прижался к своему отцу. Но он не испугался, как могло показаться. Глаза его оставались открытыми и он, как настоящий вперёдсмотрящий, прощупывал всё пространство впереди корабля, дабы вовремя предупредить о надвигающемся препятствии.
– Руль на лево! На право! Закрепить парус! Прямо! – сыпались одна команда за другой, пока судно набирало высоту, прорываясь сквозь свистящий ветер, грозивший подхватить и унести с борта любого зазевавшегося. Но не зря домовые столько столетий убирали чёрный ссор: руки их были ухватистыми и крепкими на столько, что даже металлический крюк не мог бы так крепко держаться.
Налетавшим ветром, парус рвало в разные стороны, но даже скрипа мачты не было. «Несущий домой» был сделан с троекратной прочностью.
Наконец, высота, набранная кораблём, стала достаточной, чтобы преодолеть горы. Капитан скомандовал направление. Корабль лёг на курс к берегу океана, где их с нетерпением ожидали оставшиеся домовые, каждый десять минут вглядывающиеся в мрачное небо.
– Отлично! – позволил улыбнуться себе Капитан, – Тучка, смотри вперёд и предупреди, если горы окажутся выше, чем они видны отсюда. Ясень, зафиксируй высоту. Руль прямо!
Команды исполнялись безукоризненно. Тучка всматривался в неясные силуэты приближающихся гор, укрытые тёмной ночью и бушевавшей бурей. Если бы можно было рассмотреть землю, то домовые увидели бы, как самые гибкие деревья склоняются до самого низа, как борются со стихией необхватные, тысячелетние стволы. Даже горы – и те стонали под натиском колдовства ведьмы, обрушивая со своих плеч одну лавину за другой, а иногда и целые куски камня отваливались от них, с грохотом падая в глубины разверзшихся бездонных ущелий.