– Солнце? – удивлёно спросил Кроша.
Действительно, то был солнечный свет, испускаемый золотистым парусом Несущего домой. Отряд вернулся.
*******
«Несущий домой» приземлился у самого края города. Лёгкость его посадки была такой, как если бы кудрявое облако решило сесть на лужайку. Даже трава не примялась.
Отряд ещё не успел сойти на землю, как к кораблю, опередив всех, уже подбежал Хмурь, таща за собой что-то очень объёмное. И как он только умудрился с такой ношей, растянувшейся за ним на несколько метров, опередить всех прочих!
– Что там, Хмурь? – крикнул с борта Ясень.
– Накидка! Я её смастерил, чтобы укрыть корабль!
– Лишним не будет! Дождь очень сильный, – согласился Капитан Гром.
Не произнося больше слов, команда корабля принялась за работу. Подбегавшие со всех сторон домовые тут же бросались помогать, так что через каких-то десять минут весь корабль оказался спрятан в огромном шатре, спасающим его от порывистого ветра и дождя. Только после этого, мамы и дети кинулись к своим мужьям и отцам, чтобы крепко-накрепко обнять их.
Огненно-красная Свёклышка, жена Бородача, вначале не узнала своего мужа. Она несколько раз протёрла глаза, прежде чем поняла, что ей не привиделась седина, осевшая на его голове и в броде.
– Ах, Боже ты мой! – воскликнула она и со слезами бросилась зацеловывать своего мужа, уже и забывшего про то, как изменилась его внешность. Вслед за Свёклышкой, гуськом, побежали к папе четверо детей, таких же огненных, как и их мама.
Остановившись немного в стороне, Иголка стала выискивать взглядом Тучку, а когда нашла его – в порыве чувств дёрнулась уже готовая побежать к нему, но остановилась.… Нет, она была очень рада, что Тучка вернулся в целости, она видела на нём ещё не затянувшиеся раны, оставленные мёртвым лесом, жгучими снегами и хлёсткими дождями, как видела их и на других домовых. Тут же не укрылось от её взгляда и отсутствие ноги у Капитана Грома. Вихрем целая куча эмоций пронеслась у неё в голове, опережающих друг друга, толкающихся, наперебой подсказывающих, сколь опасным был путь отважных домовых. Слёзы выступили у неё на глазах, сразу смытые дождём.
Иголка стояла в стороне, насквозь промокшая от сильнейшего дождя, но не решалась подойти к Тучке. Что-то внутри неё мешало это сделать. Может быть, обида не давала ей обнять своего лучшего друга?
Тучка, высвободился, наконец, от объятий, поцелуев и причитаний обеспокоенно мамы. Он был им очень рад и нельзя подумать, будто они были ему в тягость, совсем наоборот – Тучка был так счастлив вновь обнять свою маму и укрыться в её теплоте, что вечная хмурь освободила его и самая безмятежная улыбка разлилась по лицу. Но, он не забывал и об ещё одном домовом, которого очень хотел увидеть. Туч искал глазами Иголку, а найдя, видел, как она стоит в стороне от всеобщей радости: с промокшим и свалившимся голубым бантом, и сама мокрая от дождя. Она часто моргала, чтобы сдержать стоявшие в глазах слёзы, кусала губу и всё смотрела на вернувшегося друга.
Тучка, заложив руки за спину, чувствуя вину, подошёл к молчавшей Иголке. Он смотрел себе под ноги и всё не решался поднять взгляд к её глазам. Наконец, спустя пару секунд, собравшись с духом, он встретился с выжидающим взглядом друга.
– Иголка, – тут он открыл рот, точно выпустил беззвучно весь воздух, и не сразу произнёс то, что хотел, – прости меня, пожалуйста, я… знаю, что ты злишься на меня.
– Прости, пожалуйста, – повторил он и неловко улыбнулся.
Иголка не шевелилась и не улыбалась.
– Ты мог бы мне сказать, ты никогда мне ничего не говоришь, и тогда, с цифрами и сейчас с твоим побегом…
– Не убегал я… да, ушёл, прости… только, пойми…. почувствовал, что так надо, – Тучка теребил свои волосы, но не сводил взгляда от своего друга. Иголка же не отводила глаз от переживающего домовёнка. Она прочла всё что нужно.
– Было страшно?
– Очень…
– Откуда у тебя все эти… ранки?
– Там много всего произошло…, – махнул было рукой Тучка, но увидев вскинутые брови Иголки, он тут же добавил, – я тебе всё расскажу, только не тут, тут… брр, дождь льёт.
Тучка опять улыбнулся и аккуратно взял руки Иголки в свои.
– Прости меня, пожалуйста, прости, я не специально, – ещё раз, уже шёпотом попросил он прощения.
Иголка крепко ухватила руки друга и, быстро отвернувшись, чтобы он не увидел мелькнувшую на её лице улыбку, повила его домой, к тёплому очагу.
*******
Все собрались у Писаря, туда же подошла тройка домовят. Тучка уже рассказал Иголке и Кроше о случившихся приключениях, но остальные домовые, теснившись у горячего очага в центре большой комнаты, с придыханием слушали отчёт отряда о произошедшем. По окончании его все перевели выжидающий взгляд на молчавшего Писаря, считающего про себя взлетевшие кверху из костра кусочки золы, оторвавшиеся от деревянных поленьев. Досчитав до цифры ведомой только ему, он произнёс: