— Наши имена ничего не скажут, а вот Лобан просил передать привет, если встретим тебя, Шут.
Пассажир, которого назвали Шутом, вытаращил глаза и с запинкой проговорил:
— А вы уверены, молодые люди, что обратились по адресу? Моя фамилия Ласточкин. Мартын Иванович. Про какого шута вы мне сейчас здесь пытаетесь напомнить?
— Да про тебя, Шут, про кого еще, — хмыкнул Мотор. — Мы же тебя давно ждем. Шепнула нам кукушка, что с Казани едешь с хорошим товаром, вот и жаждали встречи. Лобан очень хочет знать, когда долг будешь отдавать?
— Послушайте…, - мужичок вытащил из кармана платок и промокнул шею. Он сильно потел от волнения. — Я совершенно не понимаю ваших претензий, так же, как и не знаю Лобана. Кто он такой вообще? Ваш хозяин? В какой сфере работаете?
— Точно: шут, — Молот посмотрел на Окуня. — Лобан предупреждал, что лепить начнет про «ничего не знаю». Знакомая песня.
— Ага, — шмыгнул носом Окунь, не отводя взгляда от кейса, задвигаемого все дальше и дальше.
— Попрошу покинуть купе, иначе вызову проводника с дружинниками, — пригрозил Ласточкин. Его рука потянулась к кнопке вызова, торчащей на боковой панели межоконного простенка.
— Руки отдернул назад, — предупредил Окунь, показывая свой пистолет. Черный зрачок ствола словно заворожил хозяина купе, и он медленно откинулся спиной на переборку. — Вот так и сиди. Давай сюда свой чемодан.
— Не имеете права, — прошептал Ласточкин. — Это мои личные вещи.
— Если личные — так чего потеешь? — Мотор закивал, подбадривая хозяина кейса. — Посмотрим. Если Лобан оказался неправ — извинимся и уйдем.
— Это неприемлемо, — упорствовал Ласточкин. — Это просто грабеж среди белого дня.
— Уже вечер, дядя, — шутливо гыкнул Окунь. — Ложи чемодан на стол и открывай его. Только без шуток.
Мужичок с трясущими руками вытащил кейс из-под ног, положил его, и не отрывая взгляда от Мотора, стал нащупывать замки. Взгляд его на мгновение стал змеино-острым, но незваные гости не увидели опасной перемены. Они впились в крышку кейса, которая нарочито медленно распахивалась, и, наконец, обнажила содержимое. Мотор и Окунь одновременно присвистнули. И вдруг в дверь громко застучали. Ласточкин мгновенно захлопнул крышку кейса.
— Да! — воскликнул он с облегчением.
Окунь спрятал пистолет и щелкнул замком. Дверь распахнулась.
— Можно? — в проем заглянула голова молодого парня с короткой стрижкой.
— Тебе чего, цуцик? — удивился Мотор и вдруг напрягся. Он вспомнил, что этот хорошо развитый физически паренек все время торчал в проходе вагона. Вроде как в окно смотрел, интересовался пейзажами.
— Извините, титан сломался, чай будет позже, — брякнул Никита, входя в купе и плотно закрывая дверь. Снова замок на защелку. Быстро оглядел сидящих.
— О чем ты, дурила? — засмеялся Окунь, еще ничего не понимая. — Дергай отсюда, не мешай взрослым дядям разговаривать.
— Они вам угрожают, сударь? — Никита был спокоен, готовый в любое мгновение использовать руну «сон». Впрочем, он уже просчитал противника. Оба вооружены, но слабы в контактном бою и в закрытом помещении.
— Ааа…, - проблеял Ласточкин, совершенно сбитый с толку. Он цепко ухватился за ручку кейса и подтянул к себе на уровне груди. — Я чаю не просил.
— Я знаю, — Никита улыбнулся. — Я слышал, что они угрожали вам. Отъем личных вещей у граждан карается законом, господа. Попрошу вас выйти из купе и вообще покинуть поезд, иначе вызову линейных дружинников и казаков.
— Ты почему такой правильный, малец? — заскрипел зубами Мотор. Приближалась станция, на которой им нужно было сходить с захваченным товаром. Плотные прозрачные мешочки с необработанными алмазами, пластиковые тубусы с набитыми туда золотыми монетами, и два плотных пакета с «радугой» — состояние, за которое Лобан их грохнет, если не получит товар. Почти на шестьсот тысяч инвалюты! И этот правильный хлопец сунул нос, куда не следует! Вальнуть его и Шута — и ходом с поезда. Станция через десять минут. Пассажиров не хватятся как минимум до Ярославля. Трупы найдут, когда он и Окунь будут далеко.
— Сударь, я вызываю дружинников? — внимательно посмотрел на мокрого Ласточкина Никита. Судя по подслушанному разговору — тоже странный тип. Бандиты не полезут просто так к обычному человеку столь наглым образом. А здесь пахнет отъемом какого-то важного груза, возможно, того, что спрятан в кейсе.
— Нет-нет, юноша, не стоит! — торопливо вскрикнул мужичок, но глаза его, недобро поблескивая, косились на Мотора и Окуня. Те полностью переключились на мальчишку.