— А не о том ли Назарове идет речь, с которым связана история о похищении княжеской дочери? — вдруг спросил Арундел, который успел выпить свой чай и теперь раскрыл перед собой блокнот из тисненной темно-коричневой кожи, просматривая какие-то записи. — Его фамилия казалась мне знакомой, но никак не мог вспомнить, где я ее слышал.
— Романтическую историю о чудесном спасении княжны публиковали в «Гардиан» и «Таймс», которые значительно увеличили свои тиражи благодаря умело поданной сказке о прекрасном рыцаре, вырвавшем свою принцессу из рук кровожадных бандитов, — подсказал Кавендиш, — но в различных вариациях. Если отбросить всю романтическую шелуху, вырисовывается интересная ситуация.
Кавендиш сделал небольшую паузу. Норфолк заерзал от нетерпения, не понимая, почему двенадцатый барон Клиффорд и его помощник Кавендиш переглядываются, словно никак не решатся озвучить тайну.
— Есть аналитическая записка, которую составляли сотрудники одной интересной организации, — Клиффорд положил сигару на край массивной хрустальной пепельницы. — Нам она совершенно не предназначалась, но и секрета из нее никто не делал. В общем, я прочитал сей опус. Именно по ней я делаю такие выводы о желании помочь русскому дворянину. Назаров каким-то образом подошел близко к разгадке «радуги». Он не стал копаться в механизме удивительных свойств магического кристалла, не искал ответы, почему формируется иллюзорная картинка происходящего — он практически точно указал на основной механизм твердотелого фармагика: управление человеком посредством магического внушения.
— Его выводы — только теория, — Кавендиш был неисправимым оппонентом своего давнего товарища, и предпочитал решать проблему не путем соглашательства, но именно через спор, в котором, как известно, «рождается истина». — Хотя, теория смелая и почти точно укладывающаяся в рамки нашей доктрины.
— Да, несомненно, — согласился барон, — но мы ничем не рискуем, кроме увеличения финансирования этой акции. Подведем к Назарову людей или одного человека, пусть попробует внедриться в структуру его клана…
— У Назарова нет клана, — подал голос Арундел, все так же просматривающий записи в блокноте. — Он не принял вассалитет Меньшиковых или других влиятельных родов, и пока находится в свободном плавании. Если принять во внимание его амбиции — то свой клан он будет создавать без излишней спешки и очень осторожно. Так что, поторопитесь со своей идеей, барон.
— Я рад, что мы пришли к согласию, — кивнул Клиффорд.
— А как же алмазы, сырье для фармагиков и «радуги»? — удивился Норфолк. — Мы будем вынуждены снизить выпуск продукции…
— Не волнуйтесь так, Джеймс, — покровительственно улыбнулся барон. — По русским алмазам мы работаем, но не забываем и о других направлениях. В Западной Австралии вполне себе налаживается взаимопонимание, и руководство рудника готово идти навстречу нашим предложениям вполне легально. Розовые алмазы очень неплохи для нужд «СмитКляйнБихем». Есть копи в Канаде, в Ботсване.
— Говорит ли это о том, что мы не будем снижать мощности по производству кристаллов? — на всякий случай уточнил Норфолк.
— Ни в коей мере, дорогой Джеймс, — покачал головой Клиффорд. — Пока есть сырье — продолжайте. По моим данным можно обеспечить работой сотрудников еще на два месяца с полной загрузкой. Так что никаких остановок на предприятии. Сейчас нет смысла в долгосрочном планировании. На Дальнем Востоке затевается что-то интересное. А мы пока постоим в сторонке, опустошая наши склады от залежалого товара.
Глава четвертая
Петербург, февраль 2011 года
Никита проснулся от вибрации, бьющей в голову. С трудом выплыв из сна, он вспомнил, что положил телефон под свою подушку, да еще поставил на беззвучный сигнал. Судя по горящим фонарям на улице, видимых в узком просвете штор, время еще позднее. Тамара спала, уткнувшись ему в плечо, и чтобы сесть на кровати, пришлось аккуратно, миллиметр за миллиметром отодвигаться. Опасения были напрасными. Жена так и не проснулась.
Телефон продолжал надрываться.
С раздражением схватив его, Никита посмотрел на экран с высвечивающимся именем. Олег Полозов. И что ему не спится? Время пять утра. Сердце медленно заполнилось ледяной крошкой. Еще толком не веря своим мыслям, даже отгоняя их прочь, он встал и прошлепал босыми ногами по полу к двери. Разговаривать в спальне было неразумно, поэтому Никита вышел в коридор и только тогда нажал на кнопку вызова, прекращая безумный тремор аппарата в руке.