— Поговорить хотят – пожала плечами женщина – может и правда прогнать? Скажу, что ты отдыхаешь, и все!
— С женщиной он сейчас – скажи – рассмеялась ардка – скажи, в постели кувыркается!
— Я тебе разрешал говорить? – Нед перевел тяжелый взгляд на телохранительницу – кыш отсюда!
Ардка мгновенно исчезла, будто ее смыло дождевым потоком, несущимся с горы, а Нед хмуро спросил:
— Что думаешь? Принять? Скандала хотят, или как? Может к Геору отправить?
— Тебя хотят видеть. Настроены мирно, как просители. И кузнец тоже. Я даже удивлена… вообще‑то догадываюсь, чего хотят.
— И чего? – непонимающе спросил Нед, поправляя одеяло на Амеле и вставая с места.
Прекрасно он все знал, но не хотел встречаться с этими людьми. Ни одна из этих семей не вызывала у него приязни. Только если — кузнец, и то – он был человеком недалеким и при всем при этом довольно буйным, как многие недалекие люди привыкший решать свои проблемы грубой силой.
— Знаешь ведь, чего… – Седора проницательно посмотрела на Неда острым взглядом, и он про себя усмехнулся – женщины всегда умнее, чем ты о них думаешь. Седора доказывала ему этот непреложный факт практически ежедневно, с тех пор, как они с ней встретились три дня назад.
— Ладно, пошли… – обреченно кивнул Нед, вышел за порог и поманил пальцем девчонку–ардку, хихикающую со своей подругой, тоже увешанной оружием.
— Встань у двери Амелы и никого туда не пускай, пока я не позволю. Умри – но не пусти. Поняла?
— Поняла, конор! – с готовностью подтянулась ардка – а Седору? Тоже не пускать?
— Я что – неточно выразился? Никого – значит никого! – буркнул Нед, не глядя на хозяйку дома, а та обиженно закусила губу, бросив быстрый взгляд на Неда.
Просители сидели в гостиной на стульях, и когда Нед вошел, встали по команде высокой ардки, стоящей у стены с обнаженным мечом:
— Встать, когда конор входит! Конор, к тебе просители. Седора сказала, что ты позволил их впустить. Это так?
— Так – кивнул Нед – искоса бросив взгляд на Седору.
Вообще‑то он такого приказа не отдавал. Надо будет потом сделать внушение – без его разрешения в дом не должны войти никакие посторонние люди. Кроме тех, кому он позволяет это делать – строго ограниченному кругу людей.
А еще – получше проинструктировать Устру – раз уж навязала ему телохранительниц, так пусть несут свою службу получше.
Нед вначале не хотел, чтобы рядом с ним постоянно таскались ардки–телохранительницы, чтобы охранницы стояли на входе в дом и обходили его дозором. Однако Устра была настойчиво в своих попытках внушить – как важно соблюдать свой статус конора, как важно, чтобы Нед был в целости и сохранности – ведь без него все рассыплется, как песочный домик.
И как важно, чтобы охраняли его именно женщины – они не напиваются так, как мужчины, более ответственны, и вообще – приятны для глаз. А если он захочет их залучить в постель – они тут, как тут. Не надо и звать. Не надо искать женщину, когда приспичит. И всегда он под охраной – даже в постели.
Второй пункт он отмел бесповоротно – как несоответствующий его пониманию сути охраны его драгоценного тела и его отдельных частей. Хотя коварные мысли в его голову и прорывались… особенно когда он видел высоченных, статных ардок, грудь которых распирала кольчугу.
Паскудно кувыркаться с чужими женщинами, когда в соседней комнате лежит твоя раненая подруга, а где‑то далеко лежит твоя прекрасная жена, беременная твоим ребенком. Если бы Нед был простым копейщиком Корпуса, не обремененным женой и любовницей, тогда… мда.
Но он не был простым копейщиком. И если бы его не остановила совесть, остановила бы мысль о том, что слух о любвеобильности конора разнесется по всему миру.
Ардские женщины, при всех их достоинствах, не умели держать язык за зубами по поводу постельных утех. Они обязательно разболтают все подробности своим подругам, а те – пустят их по ветру.
Нед нередко слышал, как его телохранительницы хвалятся друг перед другом успехами в постели. Какое‑то время он недоумевал – зачем они это делают? Потом, по зрелому размышлению (и не без участия умного Бордонара!), пришел к выводу – таким образом, как в стае зверей, они выбирают самого сильного самца для размножения, обмениваясь информацией о его способностях. Этакая природная защита рода от того, чтобы размножились слабые особи.
Оттуда и обычай поединков у женщин – самая сильная женщина берет себе самого сильного самца. Впрочем – возможно это были лишь домыслы Неда и Бордонара. А болтливость ардок — лишь особенность этой расы – скучно долгими зимними вечерами, так хоть о чем‑то можно поболтать… вот и привыкли к сплетням.