— Жена моя, — пошутил вор и оставил игроков в покое. Сам он неплохо раскидывал колоду, но против профессиональных шулеров не садился играть. Наметанный глаз сразу заметит непорядок. А там и до беды недалеко. Для тех, кто передергивает карту. Ведь удавит голыми руками. Зачем Хирургу лишние проблемы? И так их полно на хвосте висит.
Он прошелся до туалета, развернулся обратно и проделал путь до купе проводников. Кажется, среди пассажиров нет подозрительных типов.
Вернувшись на свое место, он лег на диван и развернул «Дворянские хроники». Про Никиту, конечно, ничего не было. Но котировки акций «Изумруда», к удивлению Хирурга, уверенно держались в «зеленой зоне», не прыгая вверх-вниз. Кто-то не давал им обвалиться. Вероятно, роль сыграли крупные держатели. Вор подозревал, что без Меньшиковых здесь не обошлось. Не отдадут они лакомый кусочек чужакам, сами пастись на этой поляне будут.
Впрочем, расклад на финансовом рынке оставался прежним. Фигурировали тяжеловесные имена Меньшиковых, Шереметевых, Волынских, Балахниных, Строгановых, какая доходность их предприятий, каким меценатством занимаются. Незыблемая крепость аристократической клановости. Как было всегда, так и будет еще долгое время.
Поезд увозил его на восток, и Хирург надеялся, что сумеет обмануть людей княжны Тамары. Под мерный перестук колес на стыках он задремал, а вскоре погрузился в глубокий сон, но даже там его мозг продолжал анализировать ситуацию и выстраивать новые комбинации, которые могли спасти его от холодной расчетливой бабы с голубой кровью аристократки. Увы, но здесь Хирургу оставалось уповать лишь на себя. Рассчитывать на чужую помощь, даже в воровской среде, не приходилось. С клановыми никто связываться не будет, а вот за деньги продадут с большой охотой. Так что правильно будет сейчас стать невидимым. Вору хотелось жить, и он сделает все необходимое для своего спасения.
В Пермь поезд пришел ранним утром. Разогнав сонную одурь прилегающих к железной дороге районов басовитым гудком, локомотив протащил длинный состав мимо главного здания вокзала, из которого вытекал людской поток с чемоданами и сумками, и остановился. Хирург попрощался с попутчиками и с симпатичными проводницами, вышел из вагона и уверенно направился вместе с потоком пассажиров через сквозную арку на таксомоторную площадку. Там уже началась охота на приезжих с вопросом: «вас куда подвезти?»
Хирург на ходу отмахнулся от навязчивых молодых таксистов в лихо заломленных кожаных кепках, словно знал, что ему нужно. Наметанным глазом выцепил из целой шеренги автомобилей со светящимися фонариками на лобовом стекле парочку побитых четырехколесных жестянок, и тут же преобразился, сменив уверенный шаг на неуверенную поступь. Взгляд его стал растерянным, бегающим. Пройдя вдоль таксомоторов, он развернулся и пошел обратно, замешкавшись возле старенькой «Ладоги» с подкрашенным после аварии правым крылом. Привалившийся к закрытой дверце расхлябанного вида мужик в потертой кожанке, под которой была надета клетчатая рубашка, смолил сигарету, отравляя свежий утренний воздух запахом плохого табака.
— Чего мнешься, дедуля? — весело спросил он. — Ищешь тачку подешевле?
— Да хотелось бы, — с надеждой посмотрел на него Хирург. — С моим пенсионным жалованием не разбежишься.
— Тебе куда? — водила продолжал оценивать потенциального пассажира внимательно, прищуриваясь от едкого дыма.
— В Мотовилиху, сынок, — кивнул Хирург. — Дочка там у меня живет. В гости позвала погостить, внуков посмотреть. Вот, гостинцы везу.
Он приподнял дорожную сумку, дружелюбно улыбаясь.
— Повезло, — тоже расплылся в улыбке водитель. — Я тут попутчиков подбираю. Как раз одного не хватало.
Хирург наклонился и через запыленное стекло разглядел двух мужчин. Один сидел на переднем пассажирском кресле, а второй — на заднем диване.
— И что… все в Мотовилиху? — удивленно спросил он.
— Нет, просто по пути, — ответил мужик, отбрасывая тлеющий окурок в сторону. — Не гонять же порожняком. Ну что, согласен, отец? Полтора рубля с носа.
— Многовато что-то, — высказал сомнение Хирург.
— Ты что? — удивленно присвистнул водитель. — От вокзала в центральные районы трешку берут. А до Мотовилихи и все пять. Выгоду чуешь?
— А, ладно! — махнул рукой вор и открыл заднюю дверцу. Худощавый, побитый жизнью мужик с синевато-блеклыми наколками в виде букв на пальцах, образовывавших имя «Толян», подвинулся к противоположной двери.
— Здравствуйте, молодые люди, — поздоровался Хирург, ставя сумку между собой и «Толяном», на что сосед ничего не сказал, только кивнул.