Я не стал слушать дальше гомон баллистеров и отошел. Руду прохаживался с задранной головой вокруг мачты. Три Ножа на мостике что-то втолковывал капитану и кормчему. Ожерелье слушал с рассеянным видом, а кормчий чесал в затылке.
— Хватит возиться, чтобы вы так петлю на собственной шее затягивали! Клянусь зеленой бородой Старца, как же вы с мотней-то в отхожем управляетесь? Что скалитесь? Падаль и то резвее! Шевелись, акулье мясо, острога Старца вам в зад!
Палубный, закатив глаза, исполнял традиционную песнь. Когда парус убрали, он взялся за ползающих по вантам. Я три раза обшарил глазами палубу в поисках нового мага-лекаря, но того нигде не было видно.
— Капитан, готово! — проорал палубный.
— Поднимайся на мостик, — отозвался Ожерелье.
— Нет. Я и здесь побуду, — отмахнулся Руду.
Все столпились на палубе, недоумевая, в чем дело. Три Ножа привлек общее внимание, гаркнув:
— Слово капитану!
Взгляды устремились на мостик. Ожерелье крикнул:
— Господарь Зимородок!
Мы замерли. Господарь! Это надо же! Голос, прозвучавший за нашими спинами, заставил всех, как одного, круто развернуться на месте.
— Я здесь, капитан!
Братва раздалась в стороны, отступив к бортам и освободив середину палубы. Я протиснулся сквозь сгрудившихся кучей баллистеров в первый ряд, просунув башку под чей-то локоть, и раскрыл рот от изумления.
Поначалу я даже не узнал его: по палубе шел высокий человек в длинном светлом одеянии, на плечах его лежал плащ, скрепленный у шеи простой деревянной застежкой. На груди, покрытой тонким холстом белой рубахи, на витиевато плетенной цепочке висел яркий круглый медальон: семь цветов радуги, закрученные в спираль. Он двигался неспешным текучим шагом, и нечто, исходившее от него, заставляло затаивать дыхание.
— Вот тебе и Рий-лекарь… — негромко пробормотал кто-то за моей спиной.
Хотя и казалось, что маг идет неторопливым шагом прогуливающегося человека, двигался он на удивление быстро. Никто и глазом не успел моргнуть, как он очутился на свободной части палубы между капитанским мостиком и нами. Мне почудилось, что, проходя мимо меня, он на миг черкнул по моему лицу взглядом и едва заметно улыбнулся. Маг остановился и повернулся к нам, встав спиной к мостику. Все молча ждали, что он скажет. А он молчал, потом вдруг расцвел широкой улыбкой.
— Подходите ближе. Чего вы сгрудились у бортов? Мне до вас будет не докричаться, — сказал он очевидную глупость, потому как голос его был столь ровен и мощен, что палубному с его глоткой впору позавидовать.
Оробевшая братва не посмела ослушаться. Все двинулись вперед, но до определенной невидимой черты, заступать за которую не решился никто.
Маг оглянулся на мостик.
— Капитан Ожерелье, объясни же людям, в чем дело. Я тебя дополню, если понадобится, — сказал он.
Ожерелье рассеянно жевал конец зеленого платка, которым была повязана его голова. Над палубой пролетел шумный вздох. Ожерелье выплюнул изжеванный конец и выругался.
— А я и не знаю, с чего начать! — громогласно заявил он.
Такое вступление вызвало невольные смешки.
— Ожерелье! — взревел палубный, решив прийти капитану на помощь. — Лепи как есть. Там разберемся!
Капитан поскреб шею под узлом платка и набрал в грудь воздуха.
— Сыны Моря! — начал он.
Тут я понял, каким он был, когда служил во флоте.
Братва ожидала чего угодно, но только не подобного начала. Сдерживаемое напряжение прорвалось, вылившись в дикий хохот. Так ржут разве что над какой-нибудь смачной историей. Кое-кто, корчась, повалился на палубу. Руду попытался навести порядок, но куда уж тут… Маг жестом повелел палубному не вмешиваться. Руду послушался беспрекословно. Это Руду-то!.. Который и демонов заставит под свою дудку плясать! Сам маг терпеливо ждал, когда братва угомонится. Ожерелье на мостике был мрачен. Три Ножа неподвижно, как храмовая статуя, застыл рядом с ним. Ни один мускул не дрожал на лице старшего баллистера. Мне было не до смеха: один вид мага заставлял меня трястись невесть от чего, и я никак не мог понять, куда запропастился кормчий, — вроде бы только что стоял на мостике.
Постепенно хохот стал затухать. Маг выждал, пока не утихли последние смешки, а потом сделал знак капитану.
— Эй, вы! Слушайте меня! — рявкнул Ожерелье, стерев с лиц остатки ухмылок. — У нас на «Касатке» гость! Слышите? Гость! Светлый маг! Звать его Зимородок. Мы так спешно вышли в море по его просьбе. И не только его. Он просит от лица всех светлых магов. — Капитан вколачивал слова одно за другим, как гвозди в доску. — Светлые маги просят нас, Сынов Моря, об услуге, за которую они нам заплатят! Слышите? Заплатят! Щедро! Надь отвезти Зимородка туда, куда он нам укажет, а потом высадить его на берег. Я понятно объяснил?