Это мне уже Димка рассказывал, когда мы ехали по приглашению графа Белозёрова в расположение Рюрикова Полка.
Так вот, отец девчонок учился вместе с этими людьми. Но после выпуска он не смог показать ничего даже близко стоящего рядом с созданием МД. Именно поэтому никто всерьёз и не рассматривает кандидатуры Оли и Ульяны для поступления на факультет старшей крови. Они тоже отправятся в академию Годуновых, но на обычный факультет. Вроде его называют золотым. На обычный как-то совершенно непохоже. Но для аристократов золото — это обычная шутка.
— Спасибо, дядя Миша. Мне действительно было несложно справиться с Охранителем. Они меня слушаются. Только непонятно, почему камень вообще себя так повёл? Мог и навредить Ульяне, хотя должен её защищать.
— Боюсь, что кроме князя, никто не сможет нам ответить на этот вопрос. Ты, случайно, не знаешь, где он? Почему так сильно задерживается?
А вот и настоящая причина, почему дядя подошёл к нам. Да и вон смотрит на него компания, в которой и отец Димки находится. Просто заслали человека, чтобы узнать, где князь. И решили это сделать у меня. Хотя мы с Григорием Константиновичем даже не знакомы ещё.
— Дедушка мне ничего не говорил. Да и виделись мы с ним в последний раз очень давно. Несколько месяцев прошло уже.
— Действительно? — очень удивился дядь Миша. Но быстро спохватился, извинился и оставил нас снова вчетвером, забрав порванную цепочку дочери. Пытался и камень забрать, но Оля не отдала.
После прихода отца обе девчонки сразу как-то погрустнели. А вот Димка, наоборот, отчего-то повеселел.
— И чего с вами со всеми случилось? — спросил я, обращаясь и к сёстрам, и к брату.
— Неужели ты не понял, что отец таким образом сказал, что нам с Ульянкой ничего не светит на сегодняшнем голосовании. Даже он отдаст свой голос за тебя. Или вон, за Димку. Не зря же дядь Серёжа, весь вечер от отца не отходит. Явно уговаривает его проголосовать за сына.
— Хватит вам ерунду говорить. В любом случае — кандидата от семьи будет выбирать князя. Даже если все проголосуют за меня, он может выбрать кого-нибудь из вас.
Димка явно говорил о том, что Григорий Константинович при любом раскладе выдвинет меня от Апраксиных. Хотя сегодня ещё, должно быть какое-то испытание. Причём никто не знает, какое именно. Всегда подобные испытания подготавливает только князь и втайне от других родственников. Специально, чтобы никто не узнал и не проболтался родителям кандидатов.
— Конечно… выберут нас… Ага… Вон Виктор с какой лёгкостью смог справиться с Охранителем. Только сам князь такое может. Вот ты смог бы успокоить его?
— Нет. — тут же ответил Димка. — Но мне это и не нужно уметь делать. Я не из первой линии. Кровь Виктора чище.
— Вот и говорить тут тогда не о чём. Зря только всех собирали. Просто объявили бы, что выбрали Виктора, и дело с концом.
Сказав это, Ульяна осеклась. Мгновенно вся побледнела и начала трястись. При этом она смотрела на меня, но я не мог понять, что происходит. Вроде больше не использовал свои способности. Да и сами они не могли вылезти. Только не сейчас. Слишком хорошо я себя контролирую, и нет никаких факторов, способных меня, вывести из себя.
Следом за Ульяной и Оля побледнела. Только у неё хватило силы воли, чтобы поднять руку и указать мне за спину. В этот момент тяжёлая рука легла мне на плечо. Стало очень холодно. А ещё я ощутил нечто крайне странное.
Мне нравилось то, что сейчас происходит. Сила, что коснулась нас, была сродни моей. Она могла напугать кого угодно. Но только не меня. И единственным человеком, который мог вот так напугать девчонок, был князь Григорий Константинович Апраксин. Мой прямой работодатель. Фиктивный дедушка и грозный глава Клана Тьмы.
— Здравствуй, Виктор. Даже не представляешь, как давно мы с тобой не виделись. Словно прошло лет тринадцать.
Глава 14
Появление князя, а это мог быть только он, вызвало заметное оживление. Вернее, затишье. Просто все разговоры моментально стихли, перестал играть музыка, в помещении повисло ожидание. Другие слова для этого подобрать трудно.
Все ждали, что дальше будет делать глава семьи. А он стоял, смотрел на меня и улыбался.
Ещё довольно крепкий мужик, лицо покрыто неглубокими морщинами, ёжик коротких волос совершенно седой, а в глазах сплошная чернота, которая сейчас была обращена на меня. Но я не видел ничего страшного или пугающего в этой черноте. Она не опасна для меня. Как не опасна и для большинства присутствующих.