Десять дней вынужденной отсрочки были почти полностью посвящены всестороннему обсуждению и обдумыванию предстоящей кампании[66]. Чем глубже Эрик старался во всем разобраться, тем больше в нём крепла мысль, что ставить своей целью достижение Берингова пролива в трехмесячный срок и следовать маршрутом, известным Тюдору Броуну, в то время как «Аляска» через сорок дней после отплытия из Стокгольма все ещё находится в Лориане, — значит обречь себя не только на неуспех, но и на непоправимые несчастья.
Однако это грустное заключение его не только не обескуражило, но заставило прийти к решению изменить намеченный маршрут. Разумеется, Эрик никого не посвятил в свой замысел, справедливо полагая, что соблюдение тайны является в данном случае первым залогом успеха. Он ограничился лишь тем, что ещё более внимательно, чем прежде, следил за ходом ремонта.
Спутники Эрика заметили, что теперь он уже не так торопит с отплытием. Они заключили из этого, что, по-видимому, он в глубине души признал плавание неосуществимым, каким они и сами теперь его считали.
25 марта в полдень «Аляска» покинула док, миновала Лорианский рейд и вышла в открытое море.
15. КРАТЧАЙШИМ ПУТЁМ
Как только берега Франции скрылись за горизонтом, Эрик пригласил своих трех друзей и советчиков в кают-компанию для серьёзного разговора.
— Я много размышлял, — сказал он им, — об обстоятельствах, сопровождавших наше плавание с того дня, как мы покинули Стокгольм. Сам собой напрашивается вывод: мы должны ожидать на нашем пути ещё новых препятствий и помех. Тот, кто осмелился послать нас на гибель возле Бас-Фруад, не захочет признать себя побеждённым… Быть может, он уже подстерегает нас в Гибралтаре, на Мальте или где-нибудь в другом месте… Если ему не удастся нас погубить, то, я не сомневаюсь, он сделает все возможное, чтобы нас задержать я не дать нам достигнуть Берингова пролива в летнее время, когда Ледовитый океан только и доступен для плавания.
— И я пришёл к тому же заключению, — заявил Бредежор, — но держал его про себя, так как не хотел лишать тебя последней надежды, мой дорогой мальчик. Я убеждён, что отныне мы должны отказаться от мысли преодолеть за три месяца расстояние, отделяющее нас от Берингова пролива.
— Таково и моё мнение, — сказал доктор. Маляриус, со своей стороны, подтвердил кивком головы, что он тоже с этим согласен.
— Итак, — продолжал Эрик, — вывод у нас у всех одинаков. Так что же нам теперь предпринять?
— Остаётся лишь одно благоразумное, подсказанное обстоятельствами решение, — ответил Бредежор, — отказаться от предприятия, которое мы сами же признаем неосуществимым, и вернуться в Стокгольм. Ты это сам понял, мой мальчик, и мы все трое одобряем тебя за уменье смотреть правде в глаза.
— Ну уж такую похвалу я бы ни за что не принял! — воскликнул, улыбаясь, Эрик. — Я вовсе её не заслужил! Я даже и не думал отказываться от нашей цели и далёк от того, чтобы считать её недостижимой… Я уверен, мы достигнем её, если только нам удастся расстроить гнусные замыслы негодяя, подстерегающего нас на пути, и единственным средством для этого является полное изменение маршрута.
— Всякое изменение маршрута только увеличило бы трудности, — возразил доктор. — Ведь мы избрали кратчайший путь. Если не легко добраться за три месяца до Берингова пролива, идя через Средиземное море и Суэцкий канал, то это тем более невозможно, если плыть мимо мыса Доброй Надежды или мимо мыса Горн. Каждый из этих маршрутов отнял бы у нас по меньшей мере пять или шесть месяцев.
— Но есть ещё один маршрут, который не только не удлинит, а напротив, сократит срок нашего плавания. Следуя по нему, мы гарантированы от встречи с Тюдором Броуном, — сказал Эрик, спокойно дожидаясь возражений.
— Ещё один маршрут? — воскликнул доктор. — Ей-богу, я не знаю его, если только ты не имеешь в виду Панамский канал. Но, насколько мне известно, он ещё не открыт для навигации и строительство его будет закончено не раньше чем через несколько лет[67].
— Я и не думаю о Панамском канале, равно как и о мысе Горн или о мысе Доброй Надежды, — продолжал молодой капитан. — Я имею в виду совсем другой путь, единственный путь, по которому мы могли бы добраться за три месяца до Берингова пролива. Это Ледовитый океан, это Северо-Западный проход!
Увидев, как ошеломило его спутников такое неожиданное предложение, Эрик счёл необходимым подробно его мотивировать.
66
кампания — операция, предприятие, сложное дело, проводимое по заранее разработанному плану; здесь — период непрерывного плавания корабля по намеченному маршруту