Вершинник на мгновение замялся, всматриваясь в почерневшую пыль под ногами, сказал с сомнением:
- Возможно, только никак могу понять, что это за следы, - он указал на глубокий отпечаток, напоминавший оттиск куриной лапы, только увеличенный в сотни раз.
Едва взглянув, Себия ахнула, сказала с дрожью:
- Такие следы оставляют наездники ночи, но... - она запнулась, взглянула на спутников, - я думала, они никогда не выходят на поверхность. У нас считают...
Зола раздраженно перебил:
- Да, да, знаем. Жизни на поверхности нет. Имели возможность прочувствовать на собственной шкуре. - Подземница виновато потупилась, маг же продолжил задумчиво: - Другое дело, я давно не слышал, чтобы сюда забредали подземники, к тому же, на своих ездовых животных.
- Никто не слышал, - обронил Дерн. Добавил, поддразнивая: - Но, как мы ощутили на собственной шкуре, мир за стенами университета магии скрывает много удивительного.
Задетый за живое, Зола поджал губы, отвернулся, Себия же, взглянула с благодарностью. Несмотря на то, что с момента ее вступления в отряд прошло достаточно времени, подземница, по-прежнему, ощущала себя не в своей тарелке и остерегалась открыто противоречить товарищам.
Разделившись, разошлись в разные стороны, осматривая остатки жилищ и не забывая глядеть по сторонам, многочисленные отпечатки огромных лап ездовых драконов не позволяли забыть об опасности. Зола сделал несколько шагов, но, заметив огарок бревна, тутже пристроил седалище, зашелестел картой. Когда остальные вернулись, маг нетерпеливо топтался, в ожидании шагая взад-вперед, а едва заметил спутников, сказал поспешно:
- Надеюсь, вы удовлетворили свое любопытство, чтобы мешкать далее.
Себия развела руками:
- К тому, что мы узнали ранее, ничего не прибавилось: ни выживших, ни захватчиков, только пепел.
Шестерня произнес бодро:
- Добыча невелика, но, как говорится, с паршивой овцы... - он подбросил на ладони горстку закопченных монет.
Мычка покосился на пещерника, сказал едко:
- Шестерне все нипочем, не упустить бы выгоду.
- Зависть - плохое чувство, - отрубил пещерник, но монетами звенеть перестал.
Зола по-очереди оглядел спорщиков, сказал с нажимом:
- Если вы закончили, продолжаем двигаться. Мы и так потеряли много времени.
- Мы потеряли всего полдня, зато приобрели бесценное знание, - раздраженно воскликнул Мычка. Порой маг раздражал его непробиваемым упрямством, особенно, когда это ставило под угрозу жизни спутников.
- Интересно, какое? - сухо вопросил Зола.
- Теперь мы будем осторожнее, - хмуро бросил Мычка.
- А то раньше, не были, - голос мага источал яд.
Останавливая, готовую вот-вот вспыхнуть, ссору, Дерн поднял руки, веско произнес:
- Свежее пепелище - не лучшее место для спора. Предлагаю, отложить беседу до привала. И уйдемте отсюда, запах гари достаточно неприятен, чтобы вдыхать его далее.
Слова болотника прозвучали убедительно, а поднятые над головой руки усилили эффект, сделав его, и без того крупную фигуру, еще больше. Спорщики разом собрались, прекратив разговор, двинулись прочь. Себия пошла следом, искоса поглядывая на Дерна. За время пребывания в отряде подземница успела убедиться, что Дерна невозможно пронять не только плохим запахом, но и отвратительным видом, к тому же, она сильно сомневалась, что меланхоличный великан, с удивительным зеленым оттенком кожи, вообще может переживать по подобным пустякам. Всегда спокойный, выдержанный, Дерн говорил мало, и исключительно по делу, высказываясь лишь тогда, когда приходилось сглаживать разногласия. Вот и сейчас, Себия подозревала, что, сославшись на мелкие неудобства, Дерн, таким образом, попытался увести друзей подальше от опасного места.
Вновь перешли речку. На этот раз, никто и не подумал задерживаться, по пути, то и дело, попадались отпечатки трехпалых лап. Со временем, отпечатки исчезли, но с лица вершинника не сходила озабоченность, он, то и дело, поглядывал под ноги, замечая на плотной поверхности одному ему видимые следы.
Зола шел уверенно, придерживаясь выбранного направления, лишь изредка замедлял шаги, производя руками непонятные пассы, отчего воздух вокруг начинал закручиваться угрожающими вихрями, а спутники косились с опаской. Когда далеко впереди возникла одинокая скала, словно указующий перст вознесшая в небо тонкую иглу шпиля, маг взбодрился, его глаза загорелись, а движения стали суетливыми.
Заметив, как изменилось поведение спутника, Шестерня толкнул Мычку локтем в бок, обронил со смешком:
- Похоже, цель близка. Смотри, как Зола оживился, того и гляди, слюну пустит от радости.
- Не иначе, где-то поблизости подземелье со свитками, - в тон добавил Мычка.
Будучи в приподнятом настроении, маг не обратил внимания на зубоскалящих товарищей. Он не ошибся в расчетах. Судя по карте, очередная пометка приходилась, как раз возле скалы, оставалось лишь молить создателя, чтобы неизвестное сокровище хоть как-то проявило себя, приняв зримую форму. Но даже, если искомое представляет из себя неосязаемую субстанцию и скрыто от глаз непосвященных, не беда, он обнаружит его и в среде магических потоков. Постоянная практика в искусстве волшбы усилила прирожденные способности, превратив, удивительное для многих людей умение, в рутинный инструмент изучения мира.
Несмотря на легкость передвижения, высокая трава сменилась чахлыми пожелтевшими пучками, а в плотной, как камень, земле почти отсутствовали хомячьи норы, скала приближалась медленно. День клонился к вечеру, и наемники начали посматривать по сторонам в поисках подходящего для лагеря места, когда скала, наконец, надвинулась, раздалась в стороны и вверх, загораживая горизонт и закрывая своей массой часть неба.
От скалы, навстречу, протянулась тень удлиняющаяся, по мере того, как солнце спускалось все ниже, миг, и тень накрыла серым крылом, двинулась дальше, захватывая все новые участки. Стало заметно холоднее. Шестерня передернул печами, сказал мечтательно:
- Вот бы обнаружить у подножья ворох валежника, чтобы можно было сразу развести костер.
- А заодно, тушку кабанчика, - эхом откликнулся Дерн. Заметив недоуменный взгляд пещерника, пояснил: - Ну, значит, чтобы лишний раз не бегать.
- А откуда возьмется кабанчик? - сглотнув, поинтересовался Шестерня.
- Оттуда же, откуда и валежник, - отрезал Мычка.
Загибая пальцы, пещерник принялся терпеливо объяснять:
- На скалах деревья растут? Растут. А когда засыхают, падают? Падают. Вот вам и валежник. Но, секиру Прародителя мне в печень, кабанчик-то, откуда?
Дерн похлопал спутника по плечу, сказал ободряюще:
- Так, и кабанчик оттуда же.
Глядя на ошарашенного подобным поворотом Шестерню, Себия улыбнулась, и уже хотела высказать свою версию появления кабанчика, когда далекий блик привлек внимание. Бледная вспышка оказалась настолько слаба и быстротечна, что никто не обратил внимания, но глаза подземницы, привыкшие видеть во тьме пещер, смогли вычленить тусклый всполох. Заметив, как напряглось лицо девушки, Дерн прервал дружескую перепалку, посмотрел вопросительно. Продолжая вглядываться в царящие у подножья скалы сумерки, Себия замедленно произнесла:
- Мы здесь не одни.
Наемники замедлили шаг, а потом, и вовсе остановились. Лишь Зола, не расслышав, некоторое время шагал вперед, но тяжелая рука болотника легла магу на плечо, заставив замереть.
- В чем дело? - раздраженно бросил Зола.
- Мы решили предпринять некоторые меры предосторожности, - спокойно пояснил Дерн.
- Я скоро вернусь, - сбросив заплечный мешок на землю, Себия неслышным шагом устремилась к скале, растворившись в предзакатных тенях.
Зола ждал дальнейших пояснений, но наемники молчали, настороженно всматриваясь в сгущающуюся тьму. Солнце окончательно закатилось, на небе россыпью драгоценных камней проступили звезды, стало совсем темно, лишь тонкий серпик луны, опасливо выглянув из-за облака, изливал на заснувшую землю слабое сияние. С наступлением ночи степь наполнилась жизнью, застрекотали цикады, над головами, почти задевая волосы, начали шнырять летучие мыши, мягко взмахивая крыльями, пролетела сова.