Напоследок журналисты запечатлели Попришкина за столиком в кафе. А когда уходили, Валера краем уха уловил реплику одного из них: «Думал, придурок какой-то, а смотри ж ты… нормальным человеком оказался»
За пятницей последовали выходные — относительно спокойные, если не считать встречи с еще одним работником прессы. Вернее, работницей: молоденькой журналисткой, юркой как мышь и с такой же скромной и непримечательной внешностью. Поймав Попришкина, когда он возвращался с пакетами продуктов из ближайшего торгового центра, журналистка напросилась было на интервью. Но Валера ее отшил. Во-первых некогда было, тем более пакеты тяжеловаты. Хотелось побыстрее отволочь их домой. А во-вторых, новоиспеченная знаменитость понемногу привыкала к поведению знаменитости. Каковое немыслимо без капризов.
Однако журналистка не отставала. Обещала заплатить. В итоге Попришкин согласился подумать, и они расстались, обменявшись визитками.
А вот гарнитура помалкивала. И Валере оставалось лишь гадать, что еще уготовят ему светлые умы из фонда Джорджа М. Стофеля. Наверное, предположил Попришкин, отправят в реалити-шоу «Казарма-3», участвовать в котором не брезговали даже люди известные. Побывать там успел и популярный телеведущий, и топовый блоггер, известный своими разоблачениями, и парочка народных артистов, и конечно (ну куда без него!) стареющий, но по-прежнему крикливый лидер одной из парламентских фракций.
Однако гарнитура хранила загадочное молчание. А потом пришел понедельник. И Попришкин на собственном опыте узнал, что бремя славы — не всегда приятная ноша.
В обеденный перерыв он, и думать не думая о плохом, направился к той же кафешке, где в пятницу его подловила парочка журналистов. А когда до входа осталось меньше пяти шагов, путь Валере преградил амбал в кожаной куртке, с трудом сходящейся на широченном плечистом туловище. Выбритая под ноль голова, цепочка на шее и маленькие злобные глазки под низким лбом — угадать род занятий амбала не составляло труда.
О том, чтобы сопротивляться этому монстру, бывшему на голову выше Попришкина и вдвое его шире, не могло быть и речи. Куда там! Валера струхнул и инстинктивно попятился, уже стоило амбалу оказаться в поле его зрения. Только и оставалось надеяться, что встреча эта случайна, и никакого дела у амбала конкретно к Попришкину нет.
Надежда эта не оправдалась.
— Слышь, мужик, — вполголоса обратился к Валере амбал, сцапав его за плечо, а со стороны могло показаться, что вроде приобнял, — отойдем ненадолго. Тут с тобой один уважаемый человек пообщаться хочет.
— Ну… раз ненадолго, — только и смог пролепетать в ответ Попришкин, — тогда… ладно.
А пока шел в сопровождении, вернее, под конвоем амбала, успел прошептать, вспомнив о заветной гарнитуре: «Минин-Котовский, ёпрст… или кто там сейчас на связи… на-по-мощь!»
— Молись-молись, если хочешь, — так истолковал его шепот амбал, — всяко лишним не будет.
Отойти им и впрямь пришлось недалеко. Всего в полсотни метров от кафе ждал джип. Черный, как катафалк. И со стеклами, тонированными настолько основательно, что заглядывать в них все равно, что смотреться в зеркало. Нечего и думать, чтобы увидеть происходящее внутри.
Отворив одну дверей джипа, амбал втолкнул Попришкина внутрь. А сам зашел с другой стороны и устроился на сиденье спереди. Исполняя, не иначе, еще и роль водителя.
На заднем сиденье, куда Валеру чуть ли не швырнули аки куль с мукой, обнаружился еще один пассажир. Хотя пассажир ли? Уж очень уверенно он выглядел, слишком ровно сидел и взглядом смотрел… хозяйским, иначе не скажешь.
Среднего роста, средних лет, вполне еще крепкого телосложения и с аккуратной бородкой, облачен человек был в костюм, вроде похожий на классический, но для повседневного выглядел слишком нарядным. Слишком дорогим.
— Я привел его, шеф, — доложил амбал.
— Вижу, — человек на заднем сиденье небрежно бросил, точно отмахнулся, — так значит это ты подбиваешь клинья к моей Мартине.
Последняя фраза адресовалась Попришкину. Причем хозяин джипа не спрашивал, а, скорее, констатировал факт.
«Ну блин! — сообразил Валера со смесью испуга и досады, — так у этой стервы еще и был кто-то? Да из крутых, похоже. Ну молодцы в этом фонде, ничего не скажешь. Подставили так подставили!»
А вслух отвечал с испуганной торопливостью:
— Да что вы! Да у нас ничего не было. Да мы вообще незнакомы… почти!
— Да ну, — хмыкнул хозяин джипа, — а это тогда что?
Вопрос свой он подкрепил свежим номером какого-то глянцевого журнальчика. Буквально подсунул его под нос Валеры. Открыв ровно на той странице, где было опубликовано его эксклюзивное интервью.
— Это ты как объяснишь? За базар не отвечаешь? Или мне втираешь щас?
— Ну нет же, — Попришкин почти взмолился, — не в том дело. Понимаете… это просто так задумано было. Типа сделки. Мне нужно было прославиться… а Мартине о себе напомнить. Ну мы и договорились. Помочь друг другу. Вот и помогли. Сделка, понимаете? Ты мне — я тебе. Бизнес.
Хозяин джипа и амбал переглянулись.
— Ты че-нибудь понял? — спросил первый у второго.
— Ну, — амбал кивнул, — так он типа из этих… как их. Эскорт-услуг!
И ухмыльнулся, радостный и гордый от осознания своей сообразительности.
— Жигало, — тоном откровенно брезгливым заключил хозяин джипа, точно сплюнул.
— Ничего не было! — уже в отчаянии выкрикнул Попришкин, — у нас с ней…
— А нам пополам, — перебил хозяин джипа, — ты лучше скажи, жигало, под кем ходишь. Тогда и решим, что с тобой делать.
Совершенно растерявшемуся от такой постановки вопроса Валере только и оставалось, что мысленно клясть злополучный фонд.
Ответа амбал и его хозяин так и не дождались. Внезапно их внимание привлек стук. По стеклу дверцы.
— Кого это там принесло? — проворчал хозяин джипа.
Амбал нажал на одну из кнопок приборной панели. Одно из тонированных стекол опустилось, и в салон заглянул молодой человек: щуплый, черноволосый, кучерявый и в очках.
— Ас-саляму алейкум… здравствуйте, — произнес он негромким голосом. Внешность и характерный акцент вкупе с приветствием выдавали в незнакомце выходца с Северного Кавказа. Не то из Чечни, не то из Дагестана или Ингушетии. Попришкин в вопросе не разбирался и точнее сказать бы не смог.
— Чего тебе? — вопрошал хозяин джипа недружелюбно.
— Ну… слышал я, здесь человека хорошего обижают, — пояснил чернявый голосом, преисполненным грусти как будто за всех хороших людей, хоть раз обиженных в этом мире, — ведь это нехорошо, когда добрых людей обижают. Особенно вдвоем на одного.
— А ты вообще кто такой? — насупился амбал, — валил бы отсюда…
— Умаром Амирхаттабовым меня звать, — вежливо отвечал чернявый, — зря вы хорошего человека обижаете…
Похоже, только имени с фамилией и не хватало для полного впечатления.
— Слышь ты… Умар-Амир… как там тебя, — хозяин джипа еще пытался сохранять нахрап, но уже с трудом, — этот что — дружок твой, что ли?
На последних словах он ткнул пальцем в сторону Попришкина.
— А пусть бы и так, — голос Умара прозвучал уже заметно тверже, — нехорошо это…
— Ну блин! — вырвалось недовольное изо рта амбала. Заметно обескураженным выглядел теперь и его хозяин. Обескураженным и… неужели, испуганным?
— Слышь ты, Амирхаттабов, — были его слова, — тогда… забирай-ка своего дружка… и валите оба.