– У вас ведь только сын, – произношу холодно, – я права?
– И я благодарю Бога за это каждый день.
– А что вы сказали бы, если он начал встречаться со стриптизершей?
Шеф молчит, вновь принимаясь стучать пальцами по столу.
– Вот и ответ, Артур. Я довольна своими отношениями, потому что в них мне не приходится изображать ту, кем я не являюсь. Приятно, что вы за меня переживаете, но не стоит. Жизнь у меня расчудесная, и я патриотка.
– Иди готовься к смене, патриотка! – смеется Артур.
Новенькой хостес оказывается симпатичная двадцатилетняя девушка. Черное узкое платье облегает миниатюрную фигуру, профессиональный макияж прибавляет парочку недостающих лет. Заканчиваю визуальную оценку и перехожу к делу:
– Привет. Я Лена, твой сегодняшний куратор.
– Привет, – отвечает стажерка, с восхищением разглядывая висящую под потолком холла хрустальную люстру. – Я Полина. Рада знакомству.
– Первое правило, Полина: никаких восторгов. Здесь для тебя все привычно и обыденно. Ты почти хозяйка этого места, которая радушно встречает гостей.
Она опускает голову и хлопает глазами, избавляясь от ненужных эмоций:
– Поняла.
Потенциал есть. Это хорошо.
– Идем. Покажу тебе все и объясню основное.
Начинаем со стойки администратора. Программа для записи и бронирования столов, картотека постоянных клиентов и их предпочтений, правила для гостей и персонала. Полина схватывает на лету и не задает лишних вопросов, опыт очевиден.
Провожу быструю экскурсию по помещениям клуба: основной зал, ВИП, малый зал для банкетов и собраний, комнаты для приватов, «черные» комнаты. Рядом с последними Полина бледнеет, и я спешу ее успокоить:
– Главное правило нашего клуба – никакого насилия и принуждения. Тебе не о чем волноваться.
– Звучит отлично. Я ушла с прошлого места работы, потому что там приторговывали персоналом.
Ушла? Разве ее не перевели по рекомендации?
– А где ты работала раньше?
– В «Секрете», – мрачно отвечает она, – там собираются одни озабоченные кретины и золотые детки с родительской картой в кармане.
Наслышана об этом клубе, у него и правда отстойная репутация. И как же тогда Полина попала оттуда к нам? Это то же самое, что дворник сразу стал бы президентом.
– У нас такого нет. Конечно, могут предложить, если приглянешься кому-то из гостей, но ты имеешь право отказаться безо всяких проблем.
– Ты сама так уже делала?
– Сто раз, – усмехаюсь я. – Как видишь, жива и здорова. Место элитное, контингент высокого уровня. Бизнесмены, депутаты, иностранцы, артисты. С последними сложнее всего, они слишком высокого мнения о себе, но остальные достаточно вменяемые и понимают, куда пришли и зачем. А еще наш шеф никого не боится, поэтому и тебе не стоит, если, конечно, справишься с испытательным сроком.
– Справлюсь!
Оглядываю ее с ног до головы – уверенности маловато. Как бы хороши ни были условия клуба, случается здесь всякое. Хостес – первый сотрудник, который должен решать спорные ситуации и конфликты с гостями. Интуиция подталкивает продолжить разговор, нестыковка в фактах не дает покоя.
– Полин, можно еще вопрос?
– Конечно.
– Почему ты снова пришла в стриптиз-клуб, раз тебя так пугает эта сфера?
Она стыдливо смотрит в пол, прячась за темной косой челкой:
– Мне дал наводку друг. Сказал, здесь хорошая зарплата и условия.
Прижимаю пальцы к губам. Полина казалась такой невинной овечкой, но теперь все понятно. Артур говорил о рекомендации знакомого, а не коллеги. Вероятно, Полина подцепила кого-то из наших постоянных гостей, вот ее сюда и определили. Неплохо, все задатки обольстительницы налицо. Может, ее потом переманят, как и меня. Главное, чтобы не накосячила.
– Отношения с гостями в рабочее время запрещены, – серьезно говорю я, – с этим строго. Все личное только за пределами этих стен.
Полина округляет глаза, сквозь плотный слой тональной основы просвечивает естественный румянец:
– Конечно! Я все понимаю!
– Надеюсь, что так. Идем, скоро открываемся. Я побуду рядом несколько часов, а потом мне нужно на сцену.
Она сводит широкие темные брови к переносице и удивленно спрашивает:
– Ты не хостес?
– Уже нет. Мои ноги шикарно смотрятся в стрипах рядом с шестом. Такое добро не должно пропадать.
– А так и не скажешь, что ты… – Полина кривит губы в подобии улыбки.
– Кто? – Мой голос звенит ледяными осколками.
В ее глазах загорается легкое пренебрежение, а подбородок взлетает вверх: