— Вы проделали чертову уйму работы по делу того парня, найденного в мусорной яме.
Один из коллег этого детектива, сидя в туалете, читал отчет правоохранительной системы зоны Средней Атлантики и Великих Озер по борьбе с организованной преступностью, когда опознал в фотографии бюста пропавшего человека по имени Фундадор Отеро. Об исчезновении шестидесятивосьмилетнего мужчины было заявлено в январе 1995 года. Никто так и не удосужился рассказать Фрэнку об успехе идентификации.
Солли был посажен за решетку, но отпущен после отбытия в тюрьме необходимого времени и за хорошее поведение. Он будет отбывать срок условно до 2011 года.
Молодой детектив, сыгравший важную роль в идентификации девушки из Мэнлиуса как Лорин Кинси Вивер, после завершения этого дела подал в отставку и более не работает в полиции.
В августе 2004 года детектив Васкес попросил Фрэнка вернуться в Пуэрто-Рико на суд над Ксавьером Родригесом, которого обвиняли в убийстве человека по прозвищу Блю, тело которого обнаружили в горах.
Когда Фрэнк приехал в Сан-Хуан, ему неоднократно говорили, что прокурор введет его в курс дела, о котором он знал лишь то, что оно связано с наркотрафиком. В конечном счете получилось, что Фрэнк оказался единственным квалифицированным свидетелем. Когда он спросил почему, Васкес сказал ему, что люди предпочитают не участвовать в подобных делах. Это слишком опасно.
Когда представитель защиты спросил Фрэнка, как он стал специалистом в области идентификации людей, тот достал с десяток фотографий с бюстами, использованными для опознаний. Только в конце процесса он узнал, что Родригес был наемным убийцей, работавшим на наркокартель, и уже отбывал тридцатилетний срок в тюрьме. За убийство Блю он получил еще двадцать лет.
В тот вечер служащая гостиницы постучала в номер Фрэнка и сказала, что хочет разобрать ему постель. Она была блондинкой, что, как подумал Фрэнк, было довольно странно для пуэрториканки. Или, возможно, он еще находился на взводе после поездки в Мексику. На всякий случай он не впустил ее в номер.
В ней опознали Веронику Мартинес Эрнандес.
Вскоре после того как Фрэнк с последний раз покинул Мексику, фотографии трех выполненных им бюстов лежали на обеденном столе у Мишель Кромер. Мексиканка, которая в то время у нее работала, увидев их, сказала, что одна напоминает дочь ее подруги, которая числится пропавшей. Это была фотография из дела номер 193/01, девушка с крупной головой.
— Скажите подруге, чтобы она передала федералам образец ДНК, — потребовала Кромер.
Подруга женщины навестила федералов, передала пробу ДНК, и они подтвердили, что это ее дочь. Она не была чернокожей, и волосы у нее были более прямыми.
Ее звали Майра Хулиана Рейс Солис.
Через несколько дней после того как Фрэнк вернулся в Филадельфию, прибыли пятнадцать бочонков со снаряжением, и он принялся их распаковывать. Он отставил в сторону краски и глину. Теперь глины у него было больше, чем нужно. Когда ему еще придется работать сразу над пятью головами, размышлял он. Быть может, только по египетскому заказу.
Это напомнило ему, что нужно позвонить Джонатану Элиасу, который хотел, чтобы он приступил к работе над первой мумией из Акхмима. Ее имя было Несед.
Закончив распаковываться, Фрэнк спустился в подпол и вытащил оттуда бочонок, оставшийся после его первой рабочей поездки в Мексику. В нем было то, что он придержал — на самом деле украл: одна из материнских форм от выполненных пяти голов.
Несмотря на то что мексиканцы требовали от него вернуть все, что он сделал, он кое-что скрыл. В атмосфере секретности по поводу девушки из Чиуауа и путаницы вокруг того, сколько голов он делает — четыре или пять, — он сдал на одну форму меньше. После пресс-конференции Фрэнк сбежал так быстро, что никто не успел этого заметить.
Он поставил бочонок на пол студии и вытащил материнскую форму, завернутую в пакеты для мусора. Гай лежал на диванчике, а Бой наблюдал за ним с верстака. Фрэнк пошел на кухню, чтобы подготовить раствор гипса. Было непросто привезти форму домой, но он знал, что ему хочется иметь копию бюста девушки. Это был его подарок самому себе.
Это была первая из мексиканских девушек, чье лицо он сумел представить себе, с его немного неправильными чертами. У нее по-прежнему не было имени, но ему была так знакома асимметричность ее лица, неуверенная улыбка и искривленный нос, что у него было чувство, будто он знаком с ней.