Толщина ткани
Уилтон Крогмэн был одним из самых известных судебных медиков во времена, когда еще мало кто понимал смысл этого термина. Его иногда называли «детектив по костям». Он работал с Элиотом Несом, обучил многих ведущих специалистов в этой области и выступила экспертом-свидетелем в бесчисленных процессах об убийствах. Крогмэн стал известным задолго до того, как Филлинджер начал посещать занятия и появляться на приставных стульях на судебных заседаниях.
В 1939 году он написал для ФБР «Руководство по идентификации человеческого костного материала», короткую работу, ставшую одной из первых важных работ по судебной антропологии в Соединенных Штатах. Его книга «Человеческий скелет в судебной медицине», вышедшая в 1962 году, стала библией для криминалистов на долгие годы. В то время, вероятно, было не больше дюжины людей, которые работали над тем, что в более широких кругах было известно как «идентификация костей». Помимо судебной антропологии, Крогмэн был также специалистом в области расположения зубов, остеологии, расовых признаков, генетики и палеоантропологии. Такая комбинация интересов неизбежно когда-то должна была заставить подумать о возможности «надеть» лицо на череп.
Нельзя сказать, что Крогмэн был первым американцем, который дошел до этого — в 1914 году Дж. Говард Макгрегор из Колумбийского университета попытался восстановить лицо первобытного человека, — но он дал толчок этому виду искусства. «Череп, — писал Крогмэн, — говорит не только о возрасте, половой и расовой принадлежности человека, но к тому же является матрицей живой головы, костной оболочкой живых тканей головы и лица».
Используя череп как основу, можно создать сносную копию лица. Но наука сумела дойти лишь до этого места, и начиная с определенной точки требовался глаз художника. Сам Крогмэн с 1946 года работал с многочисленными художниками — они в основном делали наброски, но было и несколько бюстов.
К концу 1970-х годов его метод стал широко известен. Сначала вытачивается набор деревянных штифтов и укрепляется на черепе, чтобы показать толщину ткани в разных местах. Затем на череп наносится глина, пока не будет получена нужная глубина, и вылепливаются черты лица. После наложения волос делаются фотографии бюста. Неофициально этот способ получил название «правила Крогмэна».
Крогмэн вышел из здания, чтобы встретить Филлинджера и двух его спутников. В свои семьдесят пять лет он занимал должность директора лаборатории в клинике лицевой хирургии Х. К. Купера в Ланкастере.
Долговязый мужчина, одетый в мучнисто-голубую рубашку, при галстуке, редеющие седые волосы гладко зачесаны. У него были большие уши и продолговатая голова, что придавало почему-то импозантности. Несмотря на почти полную слепоту (потерял зрение на правом глазу в 1941 году), Крогмэн был полон энергии и энтузиазма.
Он подошел к посетителям и поприветствовал их.
Филлинджер привез голову и несколько костей с расчетом, что Крогмэн на них взглянет. Все четверо прошли в его кабинет — плохо освещенное старомодное помещение, заставленное темными книжными шкафами и сундуками до потолка. В углу стоял стол, за которым Крогмэн изучал скелеты.
— Я не хочу бросать свою работу, — признался он, выкладывая привезенные Филлинджером кости. Ему пришлось приблизить череп почти вплотную к очкам, прежде чем он сумел его как следует рассмотреть.
Фрэнк припас миллион вопросов. Когда двое ученых наговорились, он попытался не упустить шанс — рассказал Крогмэну, что готовится лепить сожженного мальчика. Объяснил, как восстановил внешность Анны Дюваль, хоть сам и не особенно понимал, что делал, вылепив ее сначала из глины, а потом сделав гипсовую маску.
— Это правильный способ для реконструкции лица? — спросил он. — Кто-нибудь в стране выполняет этот вид работ?
— Чем вы пользовались для обеспечения нужной толщины ткани? — спросил Крогмэн.
Фрэнк не понял вопроса, в чем честно признался.
Крогмэн пояснил, что глубина плоти и мышц, покрывающих череп любого человека, мужчины или женщины, сытого или недоедающего, неодинакова. Когда определена толщина этих слоев, в зависимости от возраста, половой и расовой принадлежности, то они помечаются на черепе. Результаты измерений можно отыскать в нескольких таблицах, самая известная составлена двумя швейцарскими учеными, Коллманном и Бючли, еще в XIX веке. Но они не были первыми, кто изучал этот вопрос, — таким человеком был Герман Велкер.
Немецкий анатом, специализировавшийся на черепах, Велкер очень хорошо в них разбирался. Он даже настаивал, что может сказать, какой из двух черепов принадлежит художнику Рафаэлю, сравнивая их с его автопортретом. Таким же способом немецкий кардиолог и терапевт Вильгельм Хис определил, что выкопанный в Лейпциге череп принадлежит Иоганну Себастьяну Баху, и помог создать бюст, который до сих пор стоит перед городской Томаскирхе.