- Не будете. У вас такая чудесная Ви и Пако, не хочу, чтобы они страдали. Я очень постараюсь вписаться. И вообще я душка.
Алексей Семёнович закатывает глаза:
- Постарайся, будь любезна. А Пако ещё получит за то, что не выполнил мою просьбу и не отвез тебя сразу в лагерь. Во всем идёт на поводу у матери!
- Ну это не удивительно, ведь это она всегда с ним рядом, а не вы, - не удерживаюсь я от шпильки.
Косой взгляд.
- Вострикова, ты же понимаешь, что твоя жизнь здесь во многом зависит именно от меня, но все равно продолжаешь дерзить.
- Вы имеете в виду говорить правду?
- Безнадежна… - разочарованно качает он головой. - Продержись хотя бы первую неделю. А дальше посмотрим. Ви намекнула, что не прочь взять тебя в один из своих проектов.
- Проектов? А разве она не домохозяйка? - искренне удивляюсь я.
- Хех, домохозяйка. И домохозяйка. У нее есть передвижной госпиталь. Чисто благотворительная хрень для обслуживания отдаленных и труднодоступных районов. Желающих там работать не то чтобы много.
- Маленькая оплата?
- Трудные условия.
- Труднее, чем те, которые будут сейчас у меня?
- Да.
- А в чем подвох? Какая мне выгода?
- Моральный аспект. Ви считает, что для тебя это важно. А она редко ошибается.
- А как же отчётность перед Рудовым? - с подозрением уточняю я, хотя озвученное предложение уже вовсю начинает циркулировать в моей крови. Почему же Ви сама не рассказала мне об этом?! Это же… Нет, не мечта, но такая заманчивая альтернатива!
- Не будем торопить события. Посмотрим, вообще как пойдет, - Алексей Семёнович завершает разговор, сворачивает на проселочную дорогу, ведущую в гору и мы ещё полчаса ползем по ней под звук скрежещущих под колесами камней.
- Всё.
Дорога заканчивается и переходит в узкую тропу, по обеим сторонам которой возвышаются густые, непролазные заросли.
- И? Что дальше? - я забрасываю рюкзак на плечи, беру коробку с Чернушкой в руки.
Алексей Семёнович протягивает мне конверт.
- Передашь Марату.
- Вы со мной не пойдете? - я скептически оглядываю тропу.
- Издеваешься? Гонять пожилого человека по горам!
- Да по вам особо и не скажешь, - делаю сомнительный комплимент я.
- Это потому, что не перетруждаюсь понапрасну. А у меня дома ещё не обласканная жена.
- Какая? А-а-а... В смысле Ви?
Все ещё резко реагирую я на его семейное положение.
- Ох, Вострикова, договоришься ты!
- Алексей Семёнович, а если на меня кто-то нападёт?
- Заболтаешь, - выдает он со смешком мне в отместку. - Здесь ещё не джунгли, много народа, обезьяны, попугаи, да пауки. Придёшь в лагерь, отряхнешься, а дальше тебе всё расскажут.
- А что насчёт людей?
- Сунешь им свой браслет под нос, у девяносто-девяти процентов вопросы отпадут сами собой.
- А у оставшегося процента?
- А для него Ви дала тебе еще пару аргументов, верно?
- Откуда вы знаете? - удивлённо смотрю на него я, так как сразу же спрятала газовый баллончик и шокер в рюкзак.
- Я знаю всё, что происходит в моем доме и на моей территории.
И Алексей Семёнович на моих глазах превращается из мужа предприимчивой Ви в доверенное лицо Егора Андреевича Рудова и человека, под началом которого трудится огромное количество народа. Непростого народа, в непростом бизнесе.
- Тебя уже ждут, Вострикова. Удачи. И смотри под ноги!
Я получаю последнее напутствие и начинаю свое движение по каменистой тропе вверх.
Чем выше я поднимаюсь, чем тщательнее приходится контролировать свои шаги, поскольку подошвы ботинок то и дело съезжают с выпуклых поверхностей многочисленных камней.
Во многих местах ветки кустарников так и норовят хлестнуть по лицу, а подозрительные крики животных из глубины зарослей точно не похожи на клекот милых попугайчиков.
Бляха-муха! Вот тебе, Вострикова, и экстремальный отдых на природе!
Грудь вновь режет воспоминанием о Степке. Наш первый совместный поход в тайгу - запахи, виды, бесконечный простор, ни одной души вокруг на десятки километров, и моя безумная влюбленность в парня, который с лёгкостью решал все возникающие по пути проблемы. Заботился. Любил.
- Стоять, - раздается негромкое по-испански за моей спиной, и я слышу звук взводимого затвора, а через мгновение из-за густого кустарника впереди появляется ещё одна фигура.
Камуфляжная форма, темно-зеленая балаклава, автомат наизготовку.
Глаза в прорези маски подозрительно сужаются, и мужик удивлённо выдает на чистом русском: