Тебя не изнасиловали. Тебя никогда не насиловали.
Я снова подумала об этом. Я думала об этом полдюжины раз.
Эта мантра была знакомой и помогала как тогда, так и сейчас... никак.
Неважно, сколько раз я думала об этом, неважно, что не было ничего изорванного или болезненного, но я не могла остановить слезы, душившие горло.
Если кто-то собирался дать мне наркотики и изнасиловать, они бы не оставили меня в этой хорошей комнате отеля. Я не смогла найти никаких отметок или синяков. Я раздувала из мухи слона.
Я всегда раздувала из мухи слона.
Поэтому, я оттолкнула эти мысли и заставила себя подняться с пола. Я вошла в душевую кабинку и включила настолько горячую воду, насколько могла вынести.
Я продолжала монотонно повторять: Ты в порядке. Ничего не произошло. Ты в порядке. Ты в порядке. Ты всегда в порядке.
И я была в порядке... пока не прорвало.
Пока теплая вода не ударила в лицо, и с моих легких не сорвалось рыдание. Пока не сдались ноги, и мои колени врезались в плитку. Пока я больше не смогла притворяться, что эта огромная неудача была запоминающимся на всю жизнь путешествием и собиралась чудесным образом показать мне, что неважно, какую дорожку должна выбрать моя жизнь, что она приведет меня в порядок.
Если я не смогла быть счастливой здесь, в этом великолепном, экзотичном городе, то откуда появиться надежде для моей оставшейся жизни? У меня было все, что я могла хотеть, но ни боль, ни пустота никогда не прекращались. Ничего не утоляло их.
Я сидела на полу душевой, подтянула колени к груди и склонила голову на колени, позволяя воде барабанить по спине.
Я ненавидела себя за слабость, за неспособность просто преодолевать, но наступает момент, когда ты настолько глубоко в этой яме, что нет ни света в конце тоннеля, нет ни досады, ни мягкого свечения. Есть только темнота и еще больше темноты, которая вжимает тебя, выдавливая из мира. И задавать вопрос, как ты туда попал и почему не можешь выбраться бесполезное занятие, потому что слишком поздно что-то предпринимать.
Я знала, что другим людям хуже. Я знала это. Я знала, что то, что случилось, когда мне было двенадцать лет, могло быть намного хуже.
Мне просто хотелось знать, почему, черт побери, я не могла это отпустить. Каждый раз, когда я думала, что отпустила, жизнь загоняла меня в ловушку и окунала мое лицо в грязь моего прошлого, и давала мне понять, насколько я далека от того, чтобы преодолеть свое прошлое.
Может, я просто должна забронировать перелет обратно в Штаты. Я могла бы навестить Блисс в Филли, воздвигнуть свою решимость и просто поехать домой. Какая польза от борьбы?
Что бы я ни думала делать здесь, этого не будет — ни приключений, ни жизни, которую я искала. Если уж на то пошло, я была более растерянной и потерянной, чем прежде. Я пыталась убежать от своих проблем, стремительно передвигаясь из бара в бар, из города в город, но через некоторое время отличия в местонахождении перестали иметь значение. Потому что в каждом городе я оставалась самой собой. Неподходящей.
Глупо, но в моих мыслях это путешествие стало индикатором моей дальнейшей жизни. Я думала, что оно даст резкий старт чему-то, даст мне толчок двигаться вперед. Я возлагала каждую надежду, каждое сомнение на это путешествие, предполагая, что оно восполнит первое и отбросит последнее. К сожалению, все произошло наоборот.
Может, настало время обойтись малой кровью.
Постоянный узел в моем животе слегка ослаб.
Вода колотила по спине и я принимала каждый крошечный удар, желая, чтобы вода забрала часть меня с собой. Медленно, медленно напряжение покинуло мои мышцы, из легких пропало то ощущение боли, а жгучая боль в моем горле отступила.
Жизнь становилась легче, когда перестаешь волноваться, когда перестаешь ждать, что все станет лучше.
Чувствуя себя почти под контролем, я поднялась с пола душевой, выключила воду и потянулась за полотенцем.
Затем начала вытираться.
Свои волосы, лицо и кожу. Я вытирала себя насухо, в то время как все мои надежды на это путешествие, на жизнь, становились бестолковыми.
Я оставила волосы влажными и волнистыми и забрала вещи оттуда, куда кто-то их аккуратно положил — у изножья кровати. Я скомкала свой мокрый купальник и футболку, которую носила, и стыдливо отправилась на выход в мятом платье — рубашке, в которое была одета до купания.
Возможно, это был самый стыдливый выход в истории стыдливых выходов.