— У меня тоже есть очень хорошая идея, — сказала я.
Он прогудел и щетина на его подбородке едва коснулась моей ключицы. Я откинула голову назад, и его дыхание свободно перемещалось по коже моей шеи. Его губы скользнули практически в легком поцелуе пульса и все мои мышцы напряглись. Его рот передвинулся, чтобы зависнуть над моим ухом, и мои руки так сильно затряслись, что я ждала, что они в любую секунду обессилят.
Он снова прогудел, и я могла почувствовать вибрацию на своей коже даже несмотря на то, что мы не соприкасались.
Его рот на секунду коснулся ушной раковины, практически целуя, и он сказал:
— Не сейчас, милая.
Мои руки сдались, и я плюхнулась на его кровать со стоном.
Его улыбка была шаловливой и сводила с ума.
Он ухватился за каркас кровати и встал с нее, оставив меня лежать.
Вот это поддразнивание.
— Как ты относишься к высоте?
Глава 15
— Ты сумасшедший, — сказала я.
— Ты хотела приключений, Келси.
— Я думала, ты имел в виду больше спонтанных поездок в метро и игровые площадки, а не прыгание с моста!
Я услышала крик девушки, которая исчезла под мостом, и вцепилась пальцами в руку Ханта.
— Я не могу.
Я прежде бывала на мостах и повыше, чем Звиков, но не на тех, с которых должна была спрыгнуть. Мое сердце собиралось вырваться из груди, а Хант ухмылялся как сумасшедший.
Я повернулась, чтобы сбежать, но Хант придвинул меня обратно, его рука лежала у основания моего позвоночника. Он будто знал, что именно там я чувствовала его острее всего. Когда он был рядом, мой позвоночник становился ожившим проводом, посылающим взрывную волну к каждому нервному окончанию.
Его прикосновение только усиливало это.
— Тебе понравится.
— У тебя есть последнее желание? — спросила я.
— Обещаю, что все пройдет хорошо. Мы не умрем. Мы можем прыгнуть вместе, если от этого тебе станет лучше.
— Ох, я не имела в виду, что прыжок убьет тебя. Я имела в виду, что это сделаю я.
— Можешь убить меня после прыжка.
— А что, если я буду слишком мертва, чтобы убить тебя? — Я немного смутилась от того, как истерично это прозвучало.
Он переплел свои пальцы с моими и сжал мою руку, подталкивая меня вперед.
— Верь мне.
Я верила. Но от этого становилось только страшнее. Вера — ключ, который давал ему проход в те места, которые были более хрупкими, чем мое тело.
У меня ушла вся концентрация, чтобы удержаться от слез или тошноты, или от всего этого одновременно, когда инструктор начал подвешивать нас к одному амортизирующему тросу. Нас привязали, скрепили ремнями и проинструктировали. Единственное, что удерживало меня от абсолютного нервного срыва, это тот факт, что мы с Хантом располагались грудь к груди, когда они подвесили нас. Его близости и теплого дыхания, обдувавшего мой лоб, было достаточно, чтобы отвлечь меня от моей приближающейся смерти.
Они придвинули нас ближе к краю, и я невольно взвизгнула от страха, когда увидела реку, извивающуюся внизу так далеко от нас.
Джексон скользнул рукой вокруг моей шеи и приподнял мою голову на уровень своих глаз. Он прижался нежным поцелуем к моему лбу, от которого мое сердце заколотилось быстрее, вместо того, чтобы успокоить меня. Мое сердце удрало вверх и спряталось в задней части шеи, пульсируя в том месте, где все еще лежала рука Ханта.
Все, о чем я могла думать... что лучше бы это не засчиталось за мой поцелуй.
Он сказал:
— Просто попробуй ради меня. А позже я попробую что-нибудь ради тебя. Все, что ты захочешь.
Я медленно и глубоко вдохнула и кивнула.
Как только нас закрепили, инструктор начал прилаживать наши руки и тела, чтобы они совпадали соответствующим образом. Моя голова уткнулась в изгиб его плеча, а его в изгиб моего плеча. Его кожа пахла как лес вокруг нас, но вкуснее. Мы оба одной рукой приобнимали друг друга, затем переплели пальцы других рук и выставили их в ту сторону, куда должны были прыгнуть.
— Мы как будто танцуем, — сказал Хант, его слова барабанили по чувствительной коже моей ключицы.
— Тогда почему ты просто не отвел меня на танцы? По крайней мере, танго не убило бы меня.
Его грудь под моей щекой подпрыгивала от смеха, а затем раздался обратный отсчет.