– Эндрю, осторожнее! – крикнул Альман, заметив, что парень собирается растянуть сетку, но змей очень остро реагирует на движения.
Я видела, как узкий язык проскользил в сантиметрах от лица парня, только чудом не оставив раны, и тоже закричала «осторожнее!», выбежав вперед. Змей смотрел на меня в этот момент, но собрался повторно напасть на аристократа, в этот раз не собираясь промахиваться. Это что выходит, я невкусная? В смысле, не представляю для змея гастрономического интереса?! А что, если это не безмозглая тварь, а разумная, и у нее есть определенная цель?! Людей ведь она не стала жрать. В голове пронеслись заголовки газет…
– Оно нападало только на сильных магов, – прошептала я и, собравшись с духом, рванула к Эндрю.
Перед ним стоял выбор либо отпустить край магической сетки, тем самым спастись от очередного плевка огнем, либо ценой жизни позволить поймать тварь. Змей уже прицеливался, но тут в игру вступила одна безумная землянка, заслонившая собой Эндрю, и спутала чудищу его планы. В узких зрачках отразилось недоумение, будто лакомый кусочек исчез в мгновение ока. Черная морда смотрела мне прямо в глаза, и я едва не умерла от страха, чувствуя запах гари изо рта.
– Быстрее, – прошептала, прижимаясь максимально близко к груди мага своей спиной.
– Кера Софи… – послышался сбоку голос Альмана, а вид у него было такой же удивленный, как у змея, но в отличие от него куратор быстро пришел в себя и оценил ситуацию. – Готовность пять секунд. Бежите к хвосту, а я с Велором заблокируем его голову. Магией больше не пользуйтесь!
Мы кивнули, Эндрю шепнул мне на ухо «готово», и мы побежали к хвосту, растягивая основное полотно магической сетки. Жозефина дрожащими руками создала печати, которыми закрепила концы ловушки к мостовой. Альман сработал еще быстрее нас – одним молниеносным движением накинул на голову змея сетку и сразу запечатал высшим заклятием «неразрываемой печати». Он пару раз прикоснулся к контуру сетки, заставляя ее раскалиться до предела. Стоило твари рыпнуться, как кожа шипела, превращая зверушку в жареный деликатес. Только почуяв невыносимую боль, оно не собиралось умереть на наших глазах, а тьмой растаяло в воздухе так же незаметно, как появилось. Магическая сеть опала на мостовую, заставляя нас недоуменно переглянуться.
После него остались только разрушенный камень зданий, кучка керов с толстым слоем пыли на лице и с душой, впервые испытавшей страх смерти. В глазах девушек стояли слезы, парни храбрились, но никто не из них не радовался первой битве, а за свой страх стало внезапно ужасно стыдно. И это поганое чувство отражалось в наших глазах.
– С первой битвой, – все-таки произнес Альман, как нив чем ни бывало, смотря на нас. – Мы возвращаемся немедленно в Академию. Попрошу не распространяться о случившемся. Как видите, в реальности все не так легко, как на тренировочном поле.
Никто так и не задал ни единого вопроса о случившемся, будто некому дела не было до нападения. То ли это на Эттарии обычное дело, то ли всех заботило свое психическое состояние. Только потом в академии я увидела, как плачет Амо, как пытается оправдаться перед собой Жозефина, как золотая троица решает больше не сомневаться в своих силах. А я…терзаемая вопросами, пролистала все учебники по твареведению и, не найдя, ни малейшего упоминания о змее, поспешила в библиотеку. Поиски длились несколько часов, но результат превзошел все мои ожидания – на старой пожелтевшей от времени бумаги красовался наш черный змей, нарисованный от руки, а под ним значилось, что он не тварь, не змей, не древний червь-переросток, а настоящий низший демон!
Кровь застучала в висках, во рту мгновенно пересохло, когда смысл написанного осознавался мозгом. Мы могли умереть. Все. Без шансов на спасение. Любая магия – нектар для этого существа, и при желании он мог бы сожрать любого! Тот факт, что его вызвал какой-то могущественный маг и что вызвал он демона (а это запрещено законом еще с давних времен), еще долго будет в моей памяти на заднем плане. В настоящее время, я пылала злостью, настоящей ненавистью к Альману, который решил показать керам суровую реальность.