Я засеменила босыми ступнями, чувствуя холодную листву под ногами и тысячу разброшенных камешек, но не посмела даже ойкнуть. Демоны не касались меня, только нахаживали вокруг камня, читая свои молитвы, о смысле которых можно было только догадываться. Пришлось сидеть с тленностью во взгляде очень долго, в какой-то момент поймала себя на мысли, что точно не могу сказать, сколько времени прошло, десять минут или час. Я продолжала следить за фигурами со свечами в руках и раскачивалась в трансе, чувствуя, что ноги уже затекли. Когда мне разрешили лечь, я еще пару секунд корчилась, чувствуя покалывания в теле.
Двое привязали меня веревочками к столбикам по рукам и ногам, а главный, то бишь верховный демон-жрец, начал ритуальные пляски вокруг плиты. Все действо затягивалось, спина ныла, мягкое место стало плоским, ноги превратились в ледышки, а заклятие только набирало обороты, как и затопляющая пространство едкая темнота. Дым от огня раздражал ноздри, заставлял на глазах выступать непрошенные слезы и постоянно вертеться от потери терпения. Между тем воск от свечи, что стояла у головы, уже подбирался к коже тонкой струйкой, желающей ужалить теплом… Вот уж не думала, что прелюдия к вечеринке будет такой скучной и долгой, ребята за кустами, наверняка, уже со скуки с ума сошли.
Великий дух, Софи, ты еще о них думаешь! Они, небось, в карты играют или потихонечку выпивают за взрослую жизнь, пока ты тут кормишь собой комаров. Я повернула голову, пытаясь размять шею, и в свете догорающей свечи увидела послание завхоза, выбитое на алтаре: «рит.камень №08». Секунда, две. Восемь?! То есть в этом лесу есть еще, как минимум, семь штук таких капищ, на которых лежат невинные девы?! А ребята точно знают, на каком камушке лежу я?!
Между тем теней становилось больше, но я, как ни присматривалась, никак не могла разглядеть своих друзей. Конечно, они ведь не хотят выдавать себя раньше времени! Полежу еще немного, потерплю! Но когда, один из участников взял в руки подобие идарийского червя, резко резанул по животу, и оттуда брызнула вязкая жидкость, я нервно сглотнула. Может, это джем? «Кера Софи, двойка вам, десять лабораторных, а вы до сих пор не можете по запаху отличить варенье от крови?!» – прозвучал в голову голос Гугиноса, и мне захотелось кричать, потому что на меня полилась эта жидкость. Кровь. Настоящая.
Великий дух побери, где Егер с компанией?! Кого они там пытаются спасти?! Везет как утопленнику, попала на настоящий ритуал! Они что, попробуют меня отправить на грань жизни и смерти?! Как отсюда выбираться, когда конечности связаны, а верховный жрец окропляет тело с ног до головы кровью курицы?! Хочется кричать, но что толку, они меня мигом усмирят!
– Прости нам наши деяния, чистая душа, – прозвенел голос, и я узнала в нем девушку из отборочной комиссии. – Разреши… разреши…
– Разрешаю, – пролепетала я, чувствуя, как меня развязывают и едва не рыдая от радости. Впрочем, я тут в окружении тринадцати здоровенных теней, деваться некуда. – Говори, темная.
– Мое темное желание, убить и воскресить…
МАМА! Дальше я не слушала, потому что все воспринимала на свой счет! Хуже всего было то, что эти адепты школы Аааолунекуоолара, еще не грешили, так сказать, а только собирались осуществить запрещенные, как минимум правилами академии, деяния. Сборище одуванчиков, которые после ритуала хотели превратиться в жгучую манцинеллу, а ключиком к этому превращению была я! Надо бежать, Софи, иначе этот мир потеряет единственного человека, Альман свой любимый субъект манипулирования, а Латос уникальную женскую особь... Поэтому когда кинжал был передан мне в руки, я, сделав пару надрезов на руках жреца, подошла к другому, а потом резко толкнув ногой под дых и растолкнув локтями демонов, ринулась в кусты.
Никогда так не бегала, будто чувствовала, что тени в черных капюшонах следуют по пятам, дышат в спину и хотят принести в жертву. Ритуальный кинжал резал сросшиеся ветки, как профессиональный клинок, и с каждой отлетавшей в сторону корягой глаза наполнялись большим страхом – ведь так могли перерезать мое горло. Я глазам своим не могла поверить, когда передо мной появился человек, видимо, он тоже, ведь не каждый день полуголая девица из леса выбегала навстречу, причем с ног до головы покрытая кровавой рябью. Одновременно накатила усталость и облегчение, ноги подкосились, и с блаженной улыбкой на губах я упала на колени.
– Софи, Софи, – кричал знакомый до боли голос, а глаза, смотрящие прямо в душу, не давали шанса потерять сознание, – великий дух! Софи… Я... их убью… Твои…