– Егер, ты мой должник, – сказала я Валору, сидящему на кровати и болтающему ногами.
– Как и всегда! Ты просто чудо, Софи! – крикнул он так громко, что я не сразу услышала стук в дверь. – О, ребята, наверное, пришли с тортиком! Заходите!
Они и зашли, точнее не они… Картина Репина «Приплыли» очень точно отражает всю ситуацию. В роли обнаженной особы – Велор Егер, в роли нежданных гостей – Раймонд Альман, прачка и потенциальная жертва на экзекуцию – София Завьялова. Лосины упали из рук. У куратора перекосило лицо, стоило тому всего лишь на миг глянуть на моего друга в трусах.
– Здравствуйте, профессор, – как ни в чем ни бывало, произнес Егер, Альман не ответил. – Я сейчас все объясню, все на самом деле просто.
Я все-таки осмелилась поднять взгляд, и замерла на месте, потому что еще никогда не видела столько решимости в синих глазах. До этого момента Раймонд был максимально добр ко мне, жалел, играл, но как с глупышкой, многое прощал, а сейчас этот мужчина изменил свое отношение окончательно. По одному лишь взгляду, обращенному на букет свежесрезанных лилий, стоявших на оборванных синих лепестках магических орхидей, можно определить степень бешенства. Абсолютная. И чем дольше всматривалась в почерневшие глаза, тем становилось хуже. Так это он прислал?! Мама! Почему мне не пришло это в голову?! Слишком нереальным казался такой подарок…
– Профессор, – начала я, сглотнув.
– Я не хочу знать, что тут происходит. Чтобы завтра ваша объяснительная была у меня на столе за все, повторяю, за все случаи. Если хоть одно объяснение меня не устроит…
Что-то мне подсказывает, так оно и будет. Помятый букет как оскорбление, а голые ляжки Егера даже мне забыть будет трудно.
– То меня ждёт выговор? – скрепя сердце произнесла я.
– Что вы, это слишком бесчестно с моей стороны, ставить такое условие, – я удивилась, но взгляд Альмана не сулил ничего хорошего. –– В противном случае, кера Софи, вы будете работать моей помощницей. Каждый день по четыре часа после занятий с окладом в два золотых в месяц.
Меня словно ударили под дых. Альман не стал наслаждаться нанесенным ударом и сразу вышел.
– Мировой преподаватель! – заявил Егер, пока я сползала по стеночке. – Отличное предложение, ты, похоже, в любимчиках у Альмана.
Как бы не так, Валор явно не понимал эту жизнь или был чересчур позитивным. Это наказание было хуже выговора, потому что... ограничивало мою свободу. Четыре часа после пар означали отказ от встреч с Латосом, невозможность заниматься с ребятами и тем более придумывать планы по поиску документов о землянках. Альман обрубит мне больше, чем планировал. Не сомневаюсь, это заманчивое предложение имело своей целью установить полный контроль за моей жизнью...
Торт в горло не лез, синие цветы напоминали глаза Альмана, а сильный запах лилий вызывал головную боль. Уже ночью, когда Элла спала, я черкала листы бумаги один за другим от бессилья. Казалось, что шансов уже нет, никакое объяснение не заставит Раймонда вернуть мне свободу. Не знаю, почему, но решила попробовать и написала подробно о ситуации с лосинами, поблагодарила за цветы, попросила понять, но получила лаконичное: «все объяснения завтра, кера Софи». Он даже не прочел ни строчки, и я взвыла, представляя осуждающий взгляд: «Я в вас ошибся? Вы совсем не благоразумны, теперь будете слушаться меня».
Чтобы я не написала, как бы правдоподобно все ни звучало, Альман не поверит до конца, не упустит возможность проучить и подчинить. Как-то он сказал, что злость является моей движущей силой, и вот теперь мне не ничего не осталось как податься ей. Рука сама выводила слова с легкостью, которой никогда раньше не было…
– Не прогуливаешь? – посмеялась Амо, задевая плечом при входе в аудиторию.
– Сегодня очередная проверочная работа, по одному за парту, уважаемые керы! – скомандовал Альман. – Билеты у меня на столе!
– Опять… Сколько можно? – капризничал Понт, перемещаясь на ярус выше.
– Вы хотите дополнительный вопрос, Грегор?
– Нет… Что на него нашло сегодня? Что ни день, то приключение, – шептал под нос парень. – Софи, ты готова?