– Родимая, жива? – дверь скрипнула, и спиной вошел Серафимыч, таща за собой кадушку с настоем. – Задержался… Ой, профессор Альман, и вы тут? Каюсь, проглядел супостатку, да уж жалко стало, больно хворая была… Замучалась ведь совсем, а ведь кровь с молоком!
– Вижу, – разочарованно рыкнул Альман, приходя в себя. На миг мне показалось, что он и сам корил себя в порыве. – Кера Софи, надеюсь, объяснительная будет лежать у меня на столе.
Я кивнула, опускаясь на скамеечку. Так и сердечный приступ можно схватить и, кажется, не мне одной.
Глава 17.
Многострадальный Аркон
Очередная попытка провести вечер в спокойствии была провалена с приходом Раймонда. На все мои причитания про поздний час, незваных гостей и, в конце концов, совесть, он просто махнул рукой и, расстегнув пару верхних пуговиц рубашки, упал в кресло. Мои возмущения перешли в крайнюю степень недовольства, когда этот тип, по какой-то причине числящийся другом, в приказном тоне велел принести ему ледяной воды. Либо он окончательно обнаглел, либо что-то случилось из ряда вон выходящее. Судя по шальному взгляду и тяжело вздымающейся груди – второе.
Я впервые видел его таким эмоциональным, обычно он походил на бесстрастный механизм с шестеренками вместо сердца и магией вместо теплой крови. На несколько секунд даже показалось, что он едва сдерживает себя, лишь бы не дать мне кулаком в лицо. Такое раньше было разве что в студенчестве, но сейчас причин для мордобития не существовало, но Альман грозился взорваться.
– И что произошло? – спросил я, протягивая пакет со льдом.
– Одна кера привиделась, хотела нестись к тебе, каяться в преступлении, – ответил Альман, сжимая руками лед. Тот с легкостью треснул в нескольких местах. Мои нервы скрипнули также. – Пообещай, что и пальцем ее не тронешь.
Я до конца не понял ситуации, но на всякий случай поднял руки. Подойдя к окну, легонько отстранил штору и увидел внизу петляющую от куста к кусту керу, то и доело оглядывающуюся по сторонам. Судя по всему, убегала она от Альмана, вопрос только, почему он в таком возбужденном состоянии? Пока Раймонд всеми силами своей железной воли пытался прийти в норму, я молчал. Минут через десять облачко над шкатулкой засверкало молниями, извещая о поступившем письме. Интересно, кто пишет на личную почту декану. Очередная влюбленная девчонка? Они совсем страх потеряли.
Я с безразличным видом открыл бумажку, и вот как-то сразу поплохело. Где там лед, у Альмана?!
«Доброй ночи, декан Диркан. Как добропорядочная кера факультета боевой магии, я спешу признаться в нарушении части пятой правил Академии. Надеюсь, на ваше понимание и смягчение наказания с учетом чистосердечного признания. За неимением возможности получить квалифицированную медицинскую помощь, я решила пойти в баню. В преподавательскую. В процессе нарушения, а именно при выходе из паровой, я была поймана с поличным куратором группы профессором Альманом. Уверяю, я ему ничего не показывала, и он ничего не видел и стоял с закрытыми глазами, возможно, даже вошел также. Прошу отнестись с пониманием к нам обоим. Я порядочная кера, он не менее порядочный преподаватель. Копию направляю куратору. С уважением, Кера Софи»
Я медленно опустил листок, по-новому взглянул на Альмана и понял, что в этот вечер его глаза открыты были как никогда. Демон дернул его идти в баню?! Он ведь сегодня не в состоянии будет обсуждать подозреваемых, наверняка, все мысли о… Срамота какая, и на моем факультете!!!
– Что там такое? – подошел ко мне Раймонд и, глядя из-за спины, прочел послание. – Вот же! Я же сказал мне на стол! Объясни, как тут остаться спокойным?! Решила избежать наказания?!
– И чтобы ты с ней сделал? Хотя нет, мои уши этого не выдержат, – тяжко произнес я, убирая послание в стол и доставая список подозреваемых. – У нас есть реальное дело, давай сосредоточимся на нем.
– Знаешь, сегодня это сделать гораздо сложнее, – ухмыльнулся Альман, окончательно придя в себя. Теперь его до ужаса веселила эта ситуация, и он едва не смеялся вслух. – У нас никогда не было такой керы, мне резко стала нравиться педагогическая деятельность…
– Великий дух, дай мне сил!!! – взмолился и едва не взвыл, то ли от безысходности, то ли от зависти. – Как папочка, присматриваю за всеми, думаю о правилах, нормах... А я, быть может, тоже хочу крутить романы и изводить молоденьких кер.