Я покачала головой. — Я буду. — Я скрестила руки на груди. — У меня очень страшные кошмары. Я думала, что они прекратились, но с тех пор, как я переехала сюда, они снова начались.
Он нахмурился. — Если хочешь, я могу немного побыть с тобой.
Мои брови попытались дотянуться до линии волос. — О, все в порядке. Я знаю, что ты не…
— Я бы и не предлагал, — огрызнулся он.
Мысль о том, чтобы потусоваться с Кридом, моим соседом, которому я могла нравиться или не нравиться, звучала чуть более привлекательно, чем одиночество в данный момент. Я сделала шаг назад, открывая дверь пошире, чтобы он мог войти.
Он шагнул внутрь, блуждая глазами по моей гостиной. Я закрыла дверь и направилась на кухню. — Я собираюсь сварить кофе. Хочешь?
— Да. — Он последовал за мной на кухню и сел на один из двух барных стульев, которые я купила для кухонного острова.
Я включила кофеварку, и она начала булькать. Пока варился кофе, я подошла к холодильнику и начала доставать яйца, сыр и колбасные котлеты. Я оглянулась через плечо на Крида, который молча наблюдал за мной. — Тебе нравятся сэндвичи на завтрак?
— Да.
Я выложила все на прилавок рядом с плитой и наклонилась, чтобы достать несколько кастрюль из нижнего шкафа.
— Классная пижама.
На мне была шелковая пижама Бэтмена. Рубашка была сплошным черным топом с большим желтым логотипом Бэтмена спереди, а внизу были шорты с высокой талией, украшенные тем же логотипом Бэтмена и желтыми завязками.
Я поставила кастрюли на плиту. — Кто не любит Бэтмена?
Я поймала его небольшую улыбку, прежде чем вернуться к кофейнику и налить немного кофе в кружку для него. — Сливки и сахар? — спросила я, ставя кружку перед ним.
— Черный подойдет, — сказал он, зачерпывая кофе и делая глоток.
Я сделала себе чашку кофе со сливками и вернулась к завтраку. Я решила сделать достаточно сэндвичей и для братьев Крида. Мы почти не разговаривали. Просто провели время в уютной тишине.
Дав сэндвич Криду и усевшись рядом с ним у острова, я наблюдала, как он копается в нем. Он откусил большой кусок, и его брови приподнялись, когда он жевал. Он одобрительно кивнул мне, и я зажмурилась, радуясь, что ему понравилось.
— Тебе нравится готовить? — спросил он.
Я усмехнулась над случайным вопросом. — Нравится.
— Ты улыбаешься, когда готовишь.
Хм. Я и не знала, что делаю это. — Моя мама была поваром, — призналась я, и когда меня не охватила грусть, я решила продолжить. — Сколько я себя помню, она таскала нас с сестрой на кухню, чтобы показать нам новый рецепт. Моя сестра это ненавидела, а я обожала. Для меня страсть моей мамы к еде была заразительной.
— Ты хочешь стать поваром, как твоя мама?
— Раньше хотела.
— Что заставило тебя передумать?
Я замерла, поднося свой сэндвич, чтобы откусить кусочек. Как я могла ответить на этот вопрос, не солгав? С моей стороны было глупо заводить разговор о маме, но мне было очень приятно говорить о ней. Я положила сэндвич обратно на тарелку, раздумывая, как ответить.
— Если не хочешь отвечать, можешь не отвечать. — Его тон был бесстрастным, но глаза сказали мне другое. В них, к счастью, не было жалости. Это было последнее, чего я хотела. В его голубых глубинах я увидела понимание. Это успокоило мои нервы, и мне стало немного легче найти ответ на его вопрос.
— Моей семьи больше нет, — сказала я низким голосом. — А вместе с ними — моих мечтаний и страсти. Только недавно я начала заново знакомиться с тем, что любила раньше, например, готовить и печь. Я обнаружила, что мне все еще нравится это делать, но это уже не то. В смысле, какой смысл пробовать новый рецепт, если мне не с кем им поделиться?
Крид замолчал на некоторое время, и я начала думать, что заставила его чувствовать себя неловко. — Со временем груз их отсутствия станет легче, — сказал он. — И ты не всегда будешь одна, Шайлох.
Я кивнула, не доверяя своему голосу, и наконец-то откусила от своего сэндвича.
Как только я закончила есть, я собрала сэндвичи на завтрак для братьев Крида и упаковала их в фольгу, чтобы он отнес их к себе домой.
— Спасибо, — сказала я, провожая его.
— Думаю, я должен поблагодарить тебя, — сказал он, принимая завернутый сэндвич.
— Я имею в виду, за то, что потусовался со мной.