Лили побежала прочь. Слезы застили ей глаза.
Вдруг перед ней словно из-под земли вырос человек. Раймонд Уолчемпс смотрел на нее и криво улыбался.
— Торопишься? Зачем? Не для того ли, чтобы подглядывать и подслушивать? — Он вцепился девочке в плечо. — Кажется, у тебя появилась привычка появляться там, где тебе быть не следует.
У Лили сердце в пятки ушло.
— Пустите! — прошептала она.
— Я напугал тебя, малышка?
Лили смотрела Уолчемпсу в глаза, и воля покидала ее.
— Я не хочу тебя — обидеть, — говорил вкрадчивый голос. — Почему бы нам не прогуляться? Мы можем пройтись вдоль реки. Вниз по течению. Там есть очень милое местечко…
— Нет, мне надо… меня ждут…
— Никто тебя не ждет, Лили. Никому нет дела до того, где ты ходишь. Пойдем со мной. Пойдем со мной. Лили. Моя Лили. Я так долго тебя ждал, — шептал Раймонд, и Лили, покорная его воле, медленно пошла рядом. Закрыв глаза, ведомая лишь этим странно звучащим голосом, она двигалась по саду.
Внезапно она открыла глаза и увидела, что на тропинке стоит турок.
Куда делся разноглазый? Или ей это привиделось? Или Раймонд превратился в Мустафу? Ерунда какая-то. Скорее всего турок просто спугнул сэра Уолчемпса.
Лили тряхнула головой. Что с ней случилось? Куда разноглазый ее вел? Неужели он действительно колдун?
Что он ей говорил? Про какую-то реку? Но при чем здесь река? Ничего не понятно. Надо скорее идти в дом, туда, где люди. Там Уолчемпс ее не достанет.
Лили улыбнулась Мустафе и побежала по дорожке.
Раймонд ходил взад-вперед перед балюстрадой. Он был почти у цели. Он мог покончить с девчонкой, если бы не этот… в чалме. Когда Раймонд понял, что этот усатый страж с кривой саблей наблюдает за ними, он сделал вид, будто что-то рассказывает девочке. Но в следующий раз… В следующий раз ей не уйти.
И Елизавете не будет спасения тоже. Уолчемпс усмехнулся. Как странно, что это неудавшееся покушение принесло ему рыцарство. Лошадей Елизаветы спугнула его шпага. Он пустил своего коня вскачь, чтобы быть с королевой наравне, но, заметив, что личная охрана Елизаветы вот-вот догонит их, обратил свою промашку в триумф. Вместо того чтобы быть отправленным на эшафот, он был обласкан как герой.
Уолчемпс услышал приближающиеся шаги. Сообщнику он не расскажет ничего. Его счеты с девчонкой останутся только на его совести.
Раймонд Уолчемпс улыбнулся подошедшему.
Лили не могла дождаться конца этого ужасного дня. Едва первые гости стали покидать зал, она поспешила попрощаться. Саймон просил ее остаться, но напрасно. Остановившись на верхней ступени лестницы, Лили решила бросить своему юному кавалеру прощальный взгляд. Но того, что она увидела, было достаточно, чтобы обратить ее в бегство. Внизу стоял Раймонд Уолчемпс. Стоял и смотрел на нее.
Закрывшись в спальне, Лили надела ночную рубашку и нырнула под одеяло. Она свернулась клубком, стараясь согреться, но озноб не проходил. Темнота в спальне пугала ее. Из мрака возникало смеющееся лицо Раймонда Уолчемпса, насмешливо-злая улыбка Корделии Хауэрд, в ушах звучал смех Валентина.
Проснулась Дульси и села на кровати.
— Он здесь, Лили! — всхлипывала малышка. — Колдун здесь! Он идет за нами! Я видела его! Он хочет нас убить!
— Прррааак! Пррраааак! Колдун! Колдун! — вопил Циско.
— Тсс… Тсс… — повторяла Лили, качая сестренку на руках.
— Тсс! Тсс! Уже за полночь и темно как в аду! — выкрикнул Циско и захохотал.
Услышав шаги за дверью, Лили прижала Дульси крепче.
— Лили!
— Что, малышка?
— Обещай, что никогда, никогда не оставишь меня. Обещаешь?
— Конечно, обещаю. Я никогда не оставлю тебя, Дульси.
— Ты не позволишь Артемис забрать меня?
— Нет, не позволю.
— Мне нравится Артемис, Лили, но тебя я люблю больше. Я хочу обратно на остров. Я не люблю Англию, Лили.
Артемис Уайтлоу медленно отошла от дверей детской спальни.
— Ах! — Она испугалась человеческой тени. — Ах, это ты, — облегченно вздохнула молодая леди.
Валентин Уайтлоу взял сестру под локоть и повел в соседнюю с детской комнату.
— Ты слышал? — тихо спросила она.
— Да, — ответил он.
— Валентин, мне так стыдно, — заплакала Артемис. — Надо было послушать испуганного ребенка… Какая же я эгоистка.
— Не надо, Артемис. Ты слишком строга к себе. Я знаю, что ты хотела как лучше. Ты благородная и великодушная женщина.
Артемис вздохнула:
— Хотела бы я, чтобы они все жили у нас. Все трое.
— И я тоже. Но у нас нет законного права на Лили и Тристрама. На Дульси есть, но тогда пришлось бы отнимать ее у брата и сестры. А, судя по тому, что мы только что с тобой услышали, мы причинили бы им много горя. И еще, Артемис, как дети будуг жить в Равиндзаре, если мы возьмем над ними опекунство? Дом в ужасном состоянии. Я вам с Квинтой позволяю жить там. Пока. А потом вам придется переехать. И куда вы денете детей? Да и меня не бывает дома помногу месяцев. Я не смогу помочь с детьми. Есть еще одно… Меня беспокоит…
— Что?
— Опекуном детей станет Хартвел Барклай. Как единственный родственник, он имеет на это полное право. А пока Лили Кристиан не достигнет совершеннолетия или не выйдет замуж, он будет управлять имением.
— Ты говорил мне, что Джеффри Кристиан не любил Барклая. Как тогда он мог допустить такое? Я уверена, что он указал другое лицо в качестве опекуна своей дочери на случай, если Магдалена умрет раньше, чем девочка сможет управлять Хайкрос сама!
— Ты правильно думаешь.
— И кого он назначил опекуном?
— Бэзила, — тихо сказал Валентин. — Джеффри не мог предвидеть такого. Не мог он знать, что все они погибнут.
— Значит, Барклай станет опекуном? Хорошо. А мы можем чем-нибудь помочь? Пригрозить, например, если он плохо будет обращаться с детьми. Дульси все-таки Уайтлоу. Мы не можем позволить этому человеку издеваться над сиротами.
Валентин улыбнулся. «Артемис, сестренка! Добрая ты душа!»
— Я дам понять Барклаю, что, если он хоть пальцем тронет детишек, ему придется худо.
— Вдруг он откажется взять Дульси?
— Дульси — дочь Магдалены. Она имеет право жить в Хайкрос. Кроме того, Лили, как законная наследница Хайкрос, имеет право позволить жить в ее владениях кому хочет. Поэтому Хартвел не сможет отослать Дульси прочь. Думаю, Барклаю придется несладко. Поверь мне. Я уже сталкивался с дьявольской изворотливостью этих детишек, особенно Лили Кристиан. Они просто чертенята. И если Барклай думает, что попечительство — выгодная сделка, он глубоко заблуждается. — Валентин не подозревал, как близок он был к истине.
Часть третья
СОБИРАЕТСЯ БУРЯ
Глава 13
Пусть росток любви
В дыханье теплом лета расцветает
Цветком прекрасным в миг, когда мы снова
Увидимся.
Январь 1581 года, графство Кент
Деревня Ист-Хайфорд, в пяти милях к югу
от Хайкрос-Холла
Деревня Ист-Хайфорд вытянулась вдоль восточного берега речки Литл-Хайфорд, вилявшей по просторам Кента, перед тем как влиться в Эден. К западу простирался Уильдnote 33 с его густыми лесами, к востоку — холмистые долины Норт-Даунс. Далее на юг, ближе к морю, находились Ромни-Маршnote 34 с их затерянными в болотах и топях деревнями, жители которых издавна занимались контрабандой и были известны своей замкнутостью.
У дверей лавки Бенджамина Стаблса зазвонил колокольчик. Пришли еще два покупателя. Ветер и дождь ворвались было в приоткрытую дверь, но путь непрошеным гостям был тут же отрезан. Чего только в лавке не было! И бобины с шерстью, и садовый инвентарь, и семена для посадки, бутылки уксуса, чернила и пергамент, буквари, пряности и соль, оловянная посуда, песок для чистки кастрюль, стекло, разнообразная мебель. Более того, ходили слухи, что владелец лавки даже ссужает деньгами.
Note33
Уильд — район Англии, в который входят части графства Кент, Суссекс, Суррей, Гемпшир.