И каким же облегчением становится увидеть то самое здание, до которого они и шли. Белые колонны, удерживающие высокую крышу, львы, застывшие на своих помостах, «рычащие» на нежелательных посетителей, каменные узоры на стенах.
Внутри вибрирует удовольствие, восхищение и неожиданное спокойствие. Он в центре Зоны, где так прекрасно, он в ее бархатных, осторожных руках. И разве важно, что произойдет дальше?
Диксон вздрагивает, отгоняя наваждение. И внутри появляется нечто иное, то, что он пока не может объяснить. Может, именно это он ощущал там, во сне, когда темный горячий купол поглощал его.
Дверь слегка приоткрыта, и вместо того, чтобы распахнуть ее шире, Дэрил протискивает через узкую щель, проникая внутрь. Пучки солнца проникают через высокие окна, падая на матовый, мраморный пол, застывая на нем сияющими островками. Шаги отдаются от стен, эхом прокатываясь по залам.
— Ищите, — первые слова за столь долгое время.
В стеклянных коробках поблескивают изящные украшения и оружие. Но Диксон чувствует, что все это не то.
Они медленно продвигаются дальше, в соседний зал, где стоит огромное чудовище, разинувшее пасть. Сверху висит какая-то невиданная птица с невероятно длинным клювом, а по бокам… Дэрил сглатывает. Он бы не хотел, чтобы нечто подобное жило в их мире.
Рядом с каждым из чучел подсвеченный экран, с непонятными закорючками и картинками, на которые Диксон бросает только один единственный взгляд. Все равно это ему не поможет.
Именно в этом пугающем зале они находят то, что нужно. Точнее, находит Шейн, радостно вскрикивая при этом. Оглушительный звон бьет по ушам, заставляя вздрогнуть от неожиданности. И вот в руках у идиота та самая сверкающая штука, которая была нарисована на рисунке.
Наконец-то. Они все же нашли то, что хотели. Теперь можно убираться.
Чувство опасности появляется слишком поздно. Дэрил так и не успевает обернуться, когда в спину с невероятной силой бьет раскаленный воздух. Перед глазами вертится комната, боль пронзает обожженные легкие. Он падает, прокатываясь по гладкому полу спиной. Боль пронзает еще и руку, тяжело пробивается в словно набитую сеном голову. Затуманенный взгляд застывает на огромной темной фигуре над ним. Толстые темные нити лопаются, заставляя ту покачнуться. Дэрил прикрывает здоровой рукой лицо. Никакого страха, все так и должно было произойти. Он останется на Зоне, в месте, которое сможет его принять. Ленивая темнота касается сознания, ползет, поглощая его. И Дэрил с благодарностью позволяет это. Нежные надежные руки обхватывают его, укачивают, словно ребенка. И Дэрил подставляет свое лицо, наконец-то чувствуя себя счастливым.
Рик замирает, широко распахивая глаза.
Это не может происходить, просто… не может. Дэрил взлетает в воздух, переворачивается в нем, прежде чем удариться о помост. С его губ срывается тихий, но болезненный стон. В руках Шейна покачивается продолговатый цилиндр, который теперь указывает на веревки, удерживающие фигуру под потолком.
Он пытается заставить себя шевелиться, сделать хоть что-то. Но просто не может. Мышцы неожиданно не двигаются. И он может только смотреть, как огромная конструкция падает на беззащитного человека. Тот в последней попытке защитить себя прикрывает рукой лицо. Но это так бессмысленно. Кости с грохотом обрушиваются сверху, придавливая его.
— Дэрил, — тихо выдыхает Рик.
Внутри разрастается страшная пустота, горло перехватывает от боли.
— Что ты натворил? — еще не осознавая того, что произошло, шепчет он.
В голове пульсирует боль.
Этого… просто не может быть.
— Хмм… — выдыхает Шейн. — Я не хотел убивать. Просто… Заебал конкретно. Бешеных псов нужно усыплять. Хотя на него у меня, конечно, были совершенно другие планы. Кто-то же должен будет ответить за то, что с тобой произошло. Но ничего, я что-нибудь придумаю.
Шейн как будто скидывает с себя чужую шкуру. Выпрямляется, свободно выдыхает. И Рик мог бы ожидать в такой ситуации чего угодно, сумасшедших искорок в глазах, смеха, но не этой холодной сосредоточенности. Словно… словно Шейн специально на это шел.
— Я не понимаю, — глухо говорит он.
— Ах, ты не понимаешь. Ну, конечно же, честный, невинный Граймс. Поройся в своей пустой бошке, может, найдешь правду.
— Я не понимаю…
Шейн раздраженно морщится. Зарывается пальцами в волосы, болезненно дергает их. Цилиндр падает на пол, откатываясь к стене, но в его руках все так же поблескивает новый артефакт.
— Те не можешь не понимать, — кричит он. Голос эхом отдается от стен, заполняя все помещение. — Это все ты виноват, ты меня вынудил. Неужели ты правда не видел? Господи, как же ты можешь быть таким глупым.
— Шейн, мы же друзья.
— Нет, мы не друзья, — Уолш тычет в его сторону артефактом, словно это оружие. — Ты все разрушил.
— Успокойся, давай поговорим.
— Мне надоело вечно слушать тебя. Ты только и делаешь, что говоришь. Но сам никогда не слушаешь. Тебе плевать на всех, кроме себя.
— Так объясни, в чем моя ошибка, — перебивает его Рик, наконец-то беря себя в руки.
Нужно отвлечь его, заговорить, разобраться. Граймс должен вернуться домой. У него просто нет выбора, он дал обещание.
— Конечно же, ты ничего кроме себя не замечаешь! — вновь кричит Шейн. — Рик, я не понимаю, неужели ты настолько слепой, чтобы не замечать того, что Лори тебя не любит?
Граймс замирает. Шейн бьет больно, слишком больно.
— Нас женили родители.
— Плевать, ты мог отказаться, — отмахивается мужчина. — Она была моя. Я в нее влюбился с первого взгляда. А ты взял… взял и просто забрал ее себе, как будто так и нужно. Знаешь, я молча терпел, но после того, как она сказала, что любит меня, я просто не могу оставить все так, как было.
Рик делает шаг назад. Шейн уверенно сжимает в руках поблескивающий артефакт.
— Это должна быть моя семья. А не твоя. Знаешь, что делает этот артефакт? — задает риторический вопрос Шейн. — Ты станешь безумным. И ничто не помешает мне жениться на Лори, забрать себе Карла. А ты… ты просто пойдешь в клинику.
— Рассчитываешь вывести меня из Зоны? — напряженно спрашивает Рик, пытаясь найти выход.
— Я сделаю это. Чтобы никто не посмел обвинить Лори или меня. Я скажу, что пытался тебя отговорить от похода сюда, но ты настоял, а здесь ты сошел с ума. Все очень просто. Так что… прощай, Рик.
Граймс прикрывает лицо, когда с артефакта срывается холодный луч света.
========== Часть 14 ==========
Дэрил любит… наверное, правильно все же “любил” море. Любил, как лицо ласкал соленый, пахнущий рыбой ветер, любил бесконечное голубое пространство. Волны не подчиняются никому, они приходят, когда им захочется, и уходят так же. Но в какой-то момент что-то внутри переломилось, и море стало для него ненавистным. Кажется, оно забрало у него что-то. Но что? Даже сейчас он не помнил.
И стоит подумать об этом, как волны, облизывающие ноги, исчезают. Зона ждет, пульсирует, пытаясь сделать ему хорошо. Но что ему нужно? Разве может просить что-то еще уже свободная душа?
Он поднимается на ноги, прижимается к темной материи. Слышит ее, биение сердца, такое спокойное. Как будто сама Зона спит.
Легкие иголочки колют его душу, там, где выбило плечо, ниже в руке и, почему-то, в груди. Становится тяжело дышать, но он же не дышит. Мертвым не нужен воздух. Дэрил прикрывает глаза, прижимаясь крепче, в надежде остаться здесь вечно, просто раствориться в этой материи, как и другие до него.
Мягко, хорошо, правда, боль становится все сильнее. Зона дрожит, ворчит недовольно и неожиданно расступается, просто выкидывая его, как бесполезный мусор. Ненужный человек, даже здесь.
Дэрил тяжело втягивает воздух, вновь чувствуя невыносимую боль. В ушах бьется сердце Зоны, перед глазами все тот же мрак. Но разве так может быть?
Диксон тихонько стонет, пытаясь приподняться, но невероятная тяжесть придавливает его к холодному полу. В голове незатухающие вспышки боли.
«Ненужный мальчик». В мозг врывается чужой ледяной голос, заставляющий вздрогнуть. Что-то приподнимает тяжелые обломки, копошится сверху, разбирает завал, высвобождая его. Диксон дергается, помогает, при этом боясь увидеть то, что пытается добраться до него. Может, Рик?