Лили.
Больше мне ничего не нужно. Я поднимаюсь по ступеням даже с большей храбростью, чем тогда, когда Тод напал на меня. Иду прямо в черноту с таким чувством, будто папочка специально готовил меня к этому моменту.
— Черт.
Они заперлись. Все двери заперты. Пока Грифф таранит дверь, я заворачиваю за угол, между кирпичной стеной и кустом цепляюсь левой рукой за подоконник.
— Помоги. — Вдвоем мы пытаемся открыть окно. Я пытаюсь подпрыгнуть. — Подтолкни меня.
— Черт, нет.
— Думаешь, копы сделают это за нас?
— Карсон может.
— Его здесь нет.
Грифф вздыхает:
— Твою ж мать, — ругается он и поднимает меня.
Двумя руками я тяну окно вверх и забираюсь внутрь. Секундой позже Грифф пролезает за мной и двигается к входу в церковь.
Я беру его за руку:
— Сначала Лили.
Мы проходим через кухню, и у меня мелькает мысль, что мы сорвали джек-пот. Ножи, тяжелые сковородки... здесь должно быть что-то полезное.
Ничего.
Трясущимися руками я открываю все попадающиеся комнаты и ухожу ни с чем, они абсолютно пусты. Ножи заперты. Здесь нет горшков, только старая микроволновка и мертвый холодильник. Единственное, что нам попадалось в комнатах, — бумажные тарелки и стаканчики.
Ну, это не поможет. Я начинаю долбиться в дверь кабинета во фрустрации и останавливаю себя. В церкви очень тихо. За исключением тихого шума вентиляции и кондиционеров, ничего не слышно. Но в темноте мое дыхание звучит словно драконье.
Я разуваюсь. Очередной урок от моего отца: даже скрип может сдать тебя, и я не хочу рисковать.
К счастью, из окон льется небольшой свет, спасибо фонарям на парковке. Это немного, но достаточно, чтобы Грифф видел, что я делаю. Он сомневается, но потом начинает делать, как я. Мы отставили нашу обувь в сторону и стоим на пороге кухни, как пловцы, готовящиеся к прыжку.
— Дыши мягче, — шепчу я и спрашиваю себя, почему говорю Гриффу быть осторожнее, но глубоко внутри я напоминаю об этом и себе. — И очень осторожно. Сначала идем по ощущениям, чуть позже наши глаза привыкнут.
Я смотрю на Гриффа, ожидая увидеть его профиль, но он смотрит на меня.
— Я пойду первым, Викки. Двигайся за мной.
— Я... да, хорошо.
Сейчас меня сильно трясет. Хуже, чем обычно. Я не уверена, нервы это или давление, но, в любом случае, я не в состоянии вести.
Грифф накрывает своей рукой мою:
— Как только мы заберем Лили, ты убежишь отсюда чертовски быстро.
Я киваю, сжимая его руку:
— Сбежать — не проблема.
— Хорошо, — говорит Грифф и ведет меня в темноту.
Я и забыла, как растягивается время, когда вы в панике. Секунды кажутся минутами. Минуты — часами. Инстинкт подсказывает, что вы скрывались достаточно долго и сейчас самое время бежать, но это самый быстрый способ попасться. Нужно выждать время. Я заставляю себя думать, но все, чего я хочу, — это кричать.
Мы с Гриффом разделились, осматривая нижний этаж тихо и быстро. Никаких признаков Лили и Тода. Ни сопения со стороны скамьи, ни тяжелого дыхания за альковами. Остается только один вариант — второй этаж.
Грифф не согласен со мной:
— Он слишком умен, чтобы подняться, — шепчет он. Дверь, которая ведет на верхний этаж, около нас, и Грифф тянет меня назад. — Здесь только одна эта лестница — единственный путь для спасения. Он бы не стал загонять себя наверх.
— Если только он не планировал сбегать. — Я наступаю вперед, перетягивая Гриффа. — Предположил, что он и Лили не выйдут отсюда живыми. Ему нечего терять, Грифф. Все всё знают.
Грифф сомневается, и я первой иду по лестнице, чувствуя, что он идет за мной, очень близко. Мы выходим в небольшую нишу, где должен сидеть хор, и я жду, пока Грифф обойдет меня, заняв ведущую позицию. В какой-то момент кажется, что это тупик.
Мы замечаем на первом этаже конференц-зал. Ограниченный перилами, он ведет к двери, за которой есть свет.
Вспышка. Они там, в кабинете.
Мое облегчение на вкус как рыдание, и мне хочется кричать от радости.
До тех пор, пока я не слышу рыдания Лили.
Приглушенные панические вскрики и мольбы. Я скорее догадываюсь о словах, чем слышу их, и рядом со мной Грифф вздыхает.
О Боже, Лили!
Если Тод убьет ее сейчас, полиция ничего не сделает. Но как мне поступить? Нас двое, но у Тода все еще может быть нож, а сейчас еще и заложник. Моя сестра.
— Ракеты, — шепчу я, хватая Гриффа. — Брось их на ту сторону.
Мне не видно лица Гриффа, но слышно, как он замялся и задержал дыхание. Он в замешательстве, и я не могу говорить громче, чтобы объяснить, поэтому повторяю: