— Ну что, подруга? – женский голос за спиной напугал Аню. Она не услышала, как соседка вернулась в палату. Аня обернулась. Марта стояла, привалившись здоровым плечом к стене, словно силы её закончились, едва она вошла. — Будем прощаться? – девушка поправила бинт, которым была подвязана сломанная рука.
За то время после их последнего разговора они практически не виделись. Марта появлялась в палате всего пару раз. Где она пропадала – неизвестно. Но явно избегала Ани. Что-то настораживало Аню в «разоблачении» соседки. Но что – она не понимала. Да и сейчас ей было не до того. Главное, убраться отсюда, пока Илья не нашёл её.
— Всё-таки решила ехать?
Аня кивнула. Разве у неё был выбор? Вернуться к Илье она не могла. А Влад любит её, и она постарается стать ему верной женой. Еще раз.
— Держи вот, – Марта достала из кармана больничного халата какую-то безделушку. — Возьми на память. И на удачу.
Аня подошла к девушке. Та положила ей на ладонь золотую цепочку с подвеской в форме подковы, украшенной маленькими камушками.
— Ручная работа. Золото, бриллианты, – передразнила она фразу Никулина из знаменитой комедии.
— Я не могу… Нет…
Аня протянула цепочку обратно, но соседка не взяла её.
— Знаешь, не верю я во всякого рода мистику и прочую фигню, не поддающуюся логике, – она всё-таки отошла от стены и присела на кровать. Та жалобно скрипнула. — Но однажды мне сказали, что эту вещицу можно только дарить. И если я захочу, то непременно почувствую – кому. И я почувствовала. Тебя. Как только увидела на каталке.
— Серьёзно? – не поверила Аня.
— Нет, конечно, – улыбнулась Марта. — Просто ты напомнила мне мою сестру. Так что бери.
Аня не нашлась, что ответить. Просто обняла девушку, насколько хватило сил.
— Береги себя, – шепнула ей на ухо.
— Вали уже, – поторопила Марта.
Влада Аня дожидалась уже в коридоре, сев на пустую каталку. Боялась разреветься, если ещё поговорит с соседкой. Впрочем, и та не была настроена на общение. Они попрощались. Всё. Точка. Перевернули страницу и забыли…
Горячий воздух обжёг лицо, защипал глаза. Аня минуту постояла на крыльце больницы, привыкая к улице. Влад помог ей дойти до такси, усадил в салон, сам устроился на переднем сидении. Хлопнула дверца и вдруг стало неимоверно тихо.
Боль, которую ещё днём Аня считала фантомной, в один миг обернулась физической. Нестерпимой. До крика и рези в глазах. Сердце захлёбывалось ею. И тому была только одна причина: чёрный «Рэнглер» с тремя семёрками на питерском номере. И он принадлежал мужчине, которого Аня любила. Она видела, как Илья выпрыгнул из салона. Случилось то, чего она боялась. Илья нашёл её. Проказница-судьба заставила Аню выбирать: сбежать незамеченной за тонированными стёклами такси или же выйти к Илье, как-то странно смотрящему на машину, где пряталась Аня. Но разве сможет он простить её, когда узнает, что она сотворила много лет назад? В чём виновата и сколько боли ему причинила. И даже, если простит, сумеет ли он полюбить её теперь? Изуродованную до неузнаваемости, изнасилованную и неполноценную. Да к тому же ещё и предательницу.
А вдруг отвернётся от неё? Или, что ещё хуже, начнёт жалеть? Нет, она не сможет этого вынести. Не сможет! Да, она всегда была трусихой. Поэтому выбрала побег, до крови сжимая в ладони подаренную подкову. Нет у неё счастья. Больше нет.
Когда машина тронулась, Аня опомнилась. Она должна поговорить с Ильёй, раз на встречу ей не хватило смелости. Должна успокоить его, что с ней всё в порядке. Чтобы он прекратил свои поиски и смог начать всё с начала. Без неё. Однажды у него получилось. Выйдет и теперь.
У Влада взяла мобильник. Пальцы были как деревянные, постоянно попадали не на те кнопки. Но Аня упорно набирала одиннадцать цифр, которые должна будет забыть раз и навсегда.
Родной голос, отозвавшийся привычным: «Стрельников!», – вышиб дыхание из лёгких. Голова закружилась, и Аня едва не выронила трубку. Не ожидала услышать его так скоро – не было даже гудков, которые могли помочь Ане собраться с мыслями.
— Здравствуй, Илья… – хрипло ответила она и прикусила губу от навернувшихся слёз. Она не должна плакать. Голос должен быть твёрдым, чтобы Илья ни о чём не догадался.