Тогда Илья решил зайти с другой стороны – он спросил о Марте. Ее-то должны были помнить. К тому же Илья был уверен, что Марта лежала вместе с Аней – другого объяснения, как подвеска Марты оказалась у Ани, он не знал. О Марте медсестра болтала охотно, но называла ее странной. Мол, Марта так была привязана к своей соседке по палате, словно та была ей самым близким человеком. Она от нее ни на шаг не отходила. Что вообще-то для Марты было странным – в больнице она была угрюмой и замкнутой, даже с докторами общалась неохотно, да и не навещал ее за все время никто. Вот соседка Марты интересовала Илью гораздо больше, но медсестра ничего толком сказать не могла о девушке, только что избили ее сильно и лицо порезали. Про ее мужа медсестра рассказала больше, в мелких деталях описала «импозантного и просто шикарного» мужчину, даже гадать не пришлось, кем был муж. Медсестра так восхищенно рассказывала о гении Бондаренко, что Илье стало тошно. Он уже убедился, что той соседкой Марты по палате была Аня. Но ему не хватало подробностей. Он должен был знать, что именно с ней произошло, но говорить о ней медсестра отказалась. Только добавила еще о Марте, что, когда за ее соседкой муж приехал, она полчаса на подоконнике просидела и все курила. А через два дня выписалась, хотя Илья Андреевич, ее лечащий врач, был категорически против. Но Марта его уговорила. Как, медсестра не в курсе.
Тогда Илья решил поговорить с лечащим врачом Марты. Им оказался тот самый дежурный врач, вправивший Арсению плечо. Илья Андреевич Мостовой вспомнил и Марту, и ее соседку. И почти с первого вопроса понял, кто именно интересует Илью больше.
— Значит, ты и есть тот самый Илья, – констатировал Мостовой, когда они вышли на улицу через служебный вход. Под окнами благоухали розы. Доктор остановился у одного из раскидистых кустов, закурил.
— Почему тот самый?
— Аня все время звала какого-то Илью, прощения у него…у тебя просила.
— С чего взял, что у меня? Мало ли мужиков с таким именем. Ты вон тоже Илья и что?
— Знаешь, когда люди бредят, можно многое узнать. Скажем так, она тебя подробно описала. Почему ты ее ищешь? Ее вроде муж забрал.
— Она пропала две недели назад. Ушла из дома и не вернулась, – Илья тоже закурил, пальцы дрожали. — Неделю я ничего не знал о ней, а потом она позвонила и сказала, что вернулась к мужу. А она не могла просто взять и вернуться к нему. Мы в тот день заявление в ЗАГС подали. Должна быть причина, почему она ушла и где была все те семь дней, что я ее искал. Что с ней было, док?
— Ее выбросили из машины, даже не притормозили, – немного помолчав и всматриваясь в напряженное лицо Ильи, заговорил Мостовой. — Я как раз возвращался с работы. Поздно было. Я сперва не понял – думал, мусор выбросили, а потом смотрю – девушка. Живая еще, только в крови и грязи вся, – он замолчал, посмотрел на Илью. Что увидел доктор на лице Ильи – загадка, но сам Илья ощутил, как внутри медленно закипала злость и ядовитыми щупальцами расползалась невыносимая боль. — В общем, привез я ее в больницу, – продолжал Мостовой, выдохнув кольцо дыма. — Понимаешь, это чудо, что она вообще выжила. После того, что с ней сделали, она даже не сломалась.
— А что…что с ней сделали? – голос Ильи дрожал, и он точно знал – от страха. Но Мостовой не торопился с ответом, жадно курил. А Илья сходил с ума. — Ну же, док! Не молчи. Говори, как есть.
— У нее были множественные ушибы и ссадины, – продолжил Мостовой, не смотря на Илью. — Сломано несколько ребер, но руки и ноги целы. Удивительно даже, учитывая, что выбросили ее на полном ходу… Сотрясение мозга, небольшая гематома на затылке. Думаю, от падения. А еще она была вся изрезана, особенно лицо. Порезы для жизни не опасные. Тот, кто ее резал – знал, как это делать, чтобы не убить…
Мостовой осекся, вздрогнул от глухого удара, обернулся. Илья стоял, опустив голову, и бил кулаком стену. На белом остались кровавые следы, костяшки пальцев обагрились, только тогда Илья успокоился. Он отрешенно посмотрел на окровавленную руку, вытер ее о джинсы.