…Илья вышел на улицу, закурил и посмотрел на маленькую подкову, лежащую на ладони. Именно эта подвеска привела Илью сюда.
Когда он приехал к Ярмолинскому, то уже знал все, кроме того, где Аня. А еще он помнил, что когда-то давно Ярмолинский патологически боялся потерять свою жену. Поэтому следил за каждым ее шагом, всегда был в курсе, где она и с кем. Благодаря таким вот эксклюзивным украшениям. Илья не сомневался – подаренная Мартой подвеска тоже с сюрпризом от Ярмолинского. И не ошибся. Арсений выслушал Илью, вызвал своего начальника безопасности, отдал ему указания найти какого-то Максвелла и вдруг попросил у Ильи прощения. Тот опешил. Прежний, жестокий и циничный Арсений Ярмолинский никогда ни перед кем не извинялся, даже перед любимой женщиной. А тут…
— Что-то случилось? – поинтересовался Илья, не поверив в неожиданную искренность.
Ярмолинский налил себе коньяк и залпом выпил.
— Я давно догадывался, что Арсений твой сын. Соня, когда выходила замуж за Влада – уже была беременна. Я ей тогда предлагал разыскать тебя, увезти ее, но она наотрез отказалась. Сказала, что любит Бондаренко. Мы тогда поссорились. А ты знаешь, какой упрямой она может быть. Могла… – поправил себя Ярмолинский и налил еще коньяка.
Илья знал. Соня была его первой любовью, юношеской, сумасшедшей. Такой, какими были и они сами. Они дружили с тринадцати лет, когда Соня впервые приехала с родителями к ним в гости на дачу. В пятнадцать впервые поцеловались. А в восемнадцать сбежали в Италию. Соня обожала Италию, мечтала исколесить ее вдоль и поперек. А Илья исполнил ее мечту. Он помнил, как она повисла у него на шее от счастья, увидев билеты на самолет. Они путешествовали по Италии две недели. И это было самое счастливое время в их отношениях. Они целовались в гондолах, бродили по улочкам старого Рима, занимались любовью на скрипучих кроватях в маленьких съемных комнатушках, кормили голубей на площади Сан-Марко и просто жили, дышали друг другом, наслаждаясь Италией и любовью. А когда вернулись домой – все рухнуло. Соня вышла замуж за Бондаренко, а Илью отправили в армию. Только он не знал, что их Италия оставила не только воспоминания, а еще и сына…
— Стрельников, ты меня слышишь? – мужской голос за спиной. Илья обернулся. В дверях кирпичного здания стоял Шахов, злой и напряженный. Лицо бледное, на лбу бисеринки пота. От боли в простреленной Ильей ноге. — Ты должен это увидеть.
Илья вернулся внутрь. На этот раз его провели в небольшую комнату, утыканную современной техникой. Илья не присматривался, потому что уже увидел. В широком кресле сидел мужчина. В нем Илья сразу узнал Влада Бондаренко. Голова его была запрокинута, поперек шеи протянулась багровая борозда, пустые глаза смотрели в потолок немного удивленно. Не ожидал подвоха. Значит, девочка заметает следы, раз убила своего спасителя и подельника. Илья усмехнулся и вышел. Но где Аня? И жива ли? Сердце предательски пропустило удар, болезненно заныло. Илья сжал и разжал кулаки, не давая себе даже думать о плохом. Аня жива, и он найдет ее. Надо только осмотреться и понять, куда она могла побежать. А то, что Аня сбежала – не оставляло сомнений.
Прохладный ветер растормошил волосы, распахнул полу ветровки, пахнул морем. Илья напрягся. Откуда этот запах? Какое море, если рядом ничего, кроме трассы и хвойного леса? Но солоноватый морской аромат забился в нос, растеребил тревожные мысли. Поддаваясь внутреннему чутью, Илья пошел на запах. Свернул за кирпичное здание, прошел мимо длинного ангара. Ветер неустанно дул ему в лицо, не давал дышать от насыщенного морского аромата. Илья не пытался понять, что за чертовщина происходит с ним. Он просто шел навстречу аромату, который напоминал о единственной женщине, в эти мгновения остро нуждающейся в его помощи. Илья чувствовал, что Аня где-то рядом. И она умирает. Это неожиданное озарение придало сил, захлестнуло яростью. Сжав кулаки, Илья нырнул под длинный переход между двумя двухэтажными зданиями и вышел на огромный пустырь. Позади остались склады и ангары, а впереди – серая лента забора и темный лес за его пределами. Ветер усиливался, а вместе с ним и запах. Илья уже почти бежал, когда уперся в расколотый черной дырой блок забора. Ветер внезапно стих, унеся с собой и чуждый этим местам морской аромат.
— Где же ты, девочка моя? – прошептал Илья, протиснувшись в узкий разлом. — Куда побежала? – он тревожно осмотрелся по сторонам, ища путь, по которому сбежала Аня. И нашел. Едва различимую в сумерках тропинку, узкой лентой путающуюся между кривыми стволами сосен и теряющуюся во тьме леса. Идти по ней сейчас, в полумраке близящейся ночи, да еще в одиночку было чистым безумием. Но Илья не видел другого выхода. И он уже прошел достаточно далеко вглубь, как в кармане зазвонил мобильник.