–Тимур?
Почему у меня сжался живот. Это страх? С чего бы это, Лик?
–Тимур?
Я зашла в темную комнату, мальчик сидел на полу согнувшись пополам и кашлял.
–Что с тобой Тимур, Тимур?
Парень так сильно руками сжимал ноги, что было видно мышцы. Как будто он испытывал сильную боль. Я стала руками поднимать его бледное лицо. Когда он все-таки поднял голову, то от шока я отпрянула назад. Тимур улыбался, глаза блестели в темноте как у кошки, а зубы были сжаты так, что виднелись скулы.
Предчувствие необратимой катастрофы накрыло меня с головой.
Парень рыкнул, дернулся вперед и повалил меня на спину. Что происходит? Я закричала, попыталась отползти. Но он сильно сжал мои руки и шепнул мне на ухо
–Заткнись, – потом грубо накрыл своими холодными губами мои, чтобы я молчала.
Тимур старался просунуть язык через мои плотно зажатые зубы. Его отрывистое дыхание обжигало мне щеку. Страх парализовал мое тело. Я не ощущала свои кисти рук, так сильно он их пригвоздил к полу. Стащив с меня джинсы, Тимур начал стаскивать трусы. Я сжала ноги, но он оказался сильнее. Своими коленями раздвинул мои, затем вжал меня в пол всем своим весом. Резко вошел в меня. Я заорала, пытаясь отползти назад по жёсткому ковру. Но сил не хватило, и теперь Тимур запястьем зажал мне рот и стал делать резкие толчки. Было дико больно. Его худое тело казалось мне острым лезвием. Меня затошнило, из глаз полились слезы. Я зажмурилась что есть сил. Никогда в жизни я не испытывала такого стыда и отвращения. Отвращение к нему, и отвращение к себе. Я не кричала. Только ждала, когда закончится этот ад. Громкие удары моего сердце, как у марафонца на забеге, отдавались у меня в ушах и заглушали ужасные шлепки. Я чувствовала сырость между ног, но не нужно быть Вангой чтобы понять, что это кровь.
Когда все закончилось, Тимур слез с меня и как ни в чем не бывало сел за компьютер. Комната, которая когда-то была моей, плыла перед глазами. На этой кровати справа мама укладывала меня спать, рассказывая про свое детство. Детство, которое кончилось. Сейчас даже мой старый ночник казался предательски пугающим. Мне включали его на ночь, чтобы разогнать тьму и дать чувство безопасности.
Слезы перешли в рыдание. Я побежала к раковине и меня тут же стошнило тем не многочисленным завтраком, который мне удалось запихать в себя утром. Но даже когда желудок уже был пуст, меня выворачивало снова и снова. На ватных ногах я вернулась в комнату. От слез перед глазами все расплывалось, но я смогла нащупать на полу свои джинсы. Трясущими руками натянула их на себя. Жесткий ковер оставил царапины на моих локтях и нижней части спины. Эти места горели и отдавались болью в местах касания с тканью.
Выйдя за дверь и оставив ее на распашку, я даже не вспомнила что оставила в квартире свою куртку и кроссовки. Мне нужно было убежать, спрятаться, чтобы не думать о том, что сейчас произошло.
Моросил мелкий дождь. Прохладно для конца мая. Я шла в одной футболке и в носках. Футболку продувало насквозь, а носки были мокрые. Я старалась идти на носочках, но ноги совсем онемели. Прохожие оборачивалась на меня, но никто не подошел и не спросил, нужна ли мне помощь. Может думают, что я обдолбанная наркоманка.
После я, наверное, много раз еще буду вспоминать этот момент, задаваться вопросом, если бы я встретила девушку, идущую по улице совсем одну, полураздетую, разутую и в слезах. Подошла ли бы я?
Что было на моем лице? Страх? Боль? Слезы? Шок? Я не различала прохожих. Не понимала куда иду. Не понимала, сколько по времени я находилась на улице. Холодный ветер мне помогал не потерять рассудок и холодил раны, работая как анальгетик для моего тела.
Почему я не стала сопротивляться? Если бы сопротивлялась, то смогла бы сбежать? Откуда этот страх, который сковал меня по рукам и ногам? Я боялась его? Боялась человека, который меня насилует. Боялась того, что он может сделать если я буду сопротивляться? В этот момент ненависть к себе была больше чем к Тимуру. Из-за того, что не смогла постоять за себя, а просто дала ему то, что он хотел. Хотя физически могла бы дать отпор. Я не знала, на что он был способен, но в душе понимала, что возможно боялась даже не его неадекватного состояния.
Мне сложно признаться себе в том, что мне настолько было наплавать на себя и на то что со мной происходит, что я выбрала терпеть. А больше за меня некому было заступиться. Я одна.
Тупая, трусливая Лика.
Достав телефон, я набрала номер Жени. Звонок не последовал. Короткие гудки. Вечно занят для меня. Зачем ему звонить? Чтобы он сказал, узнав об этом? У него бы появилось отвращение ко мне? Ну хоть какое-то чувство.