Я пыталась встать и поняла, что моих сил не хватает. Я чувствовала себя столетней старухой
Нужно встать, перевязать руку, убрать кухню и поесть наконец – то. Я была очень голодна.
Я перевязала руку и часа два возилась с уборкой. Одной рукой очень сложно. Поев я переоделась и пошла в город. На мне так пока и остались одинокие старики.
Оставшиеся военные помогли разнести гуманитарные сухпайки. Некоторых стариков перевезли в мобильный госпиталь, наша больница полностью разрушена. Теперь за их судьбу я спокойна.
Получив свой паёк, я наконец-то свободна и могу идти домой. Хотелось спать и безумно болела рука. И вдруг я вспомнила Нику и её папу. Есть ли у них еда?
У меня дома есть еда, много ли мне надо. А ребёнка нужно кормить. Я вздохнула, развернулась и пошла в противоположную сторону от своего дома.
Подойдя к калитке домика с красной крышей я вдруг оробела. Не хотелось снова встречаться с этим мужчиной.
Я нехотя подняла руку и постучала.
Откуда то из глубины двора послышался детский крик
– Папа, я открою!
Дверь открылась так, как-будто её снесло ураганом.
–О, здравствуйте. Вы к нам в гости пришли?
– Я вам принесла продукты, там всем раздавали. Я не видела, что вы получали.
Дверь дома открылась и на крыльцо выехала инвалидная коляска с Никиным папой.
Увидев меня, он нахмурился.
– Вы что-то забыли вчера? – Его голос жестким и суровым.
Я сразу растерялась. И чего я поперлась к ним? Справились бы и без меня.
– Папа, она нам продуктов принесла. Там всем давали, а ты меня не отпустил!
А у нас чай закончился и сахар!– Ника от нетерпения аж подпрыгивала на месте.
– Ну что ж, заносите, – он был не рад моему присутствию, хотя понимал, что для Ники сумка была тяжёлая.
Я занесла сумку с продуктами, поставила её возле стола и собралась уходить, нет, убегать. Хозяин тяжелым взглядом наблюдал за мной.
– Погодите, я не могу вас так просто отпустить. Выпейте с нами чаю, пожалуйста. Ну если в вашей сумке есть чай.
– Нет, спасибо. Я, пожалуй, пойду! Мне нужно домой. – Я развернулась и собралась уходить.
– Сядьте! Я хотел сказать, пожалуйста , сядьте. Мы не можем вас так отпустить.
Под его внимательным и тяжелым взглядом я подошла к небольшому диванчику и села.
– Ну вот и хорошо! – Мужчина неожиданно улыбнулся.
– Ника, доченька, а ну ка давай, накрывай на стол.
Ника радостно взвизгнула и помчала ставить чайник. Я достала сумку и начала доставать продукты: масло, крупы, тушенка, макароны. Ага, вот чай и сахар. Даже печенье есть, правда галетное, но все равно хорошо.
Мужчина и Ника крутились по кухне, накрывая стол.
На столе появилась колбаса, хлеб, маринованные огурцы и помидоры, жареная картошка. Но плите гудел чайник. Я вдруг вспомнила свою холодную кухню.
Мы троем расположились за столом с трёх разных сторон. Хозяин дома сидел напротив меня. Сейчас, за столом, когда его инвалидной коляски не было видно, он немного оттаял и начал улыбаться. Он наложил мне на тарелку картошки и колбасы и поставил передо мной.
– Может вы скажете как вас зовут, фея-кормилица?
– А ещё спасительница! – Ника не могла промолчать,– ну она же меня от собак спасла вчера!
Я расслабилась.
– Маша меня зовут. А вас?
– Миша. С Никой вы знакомы. Ешьте, ешьте. Вы, наверное, голодны.
Положив кусочек колбасы в рот, я поняла, какая я голодная. После еды я потихоньку пила горячий чай, размачивая в нем галетное печенье. Ника рассказывала о своих делах, её голос становился все монотонее и тише.
Проснувшись среди ночи, я испугалась. Я была в незнакомом месте, хотя мне было тепло и комфортно. Я испуганно вскочила и ударилась порезанной рукой об стол. От боли я зашипела.
В углу зажегся ночник и я увидела фигуру мужчины в инвалидном кресле. И я сразу все вспомнила. Миша и Ника.
– Не бойтесь. Вы в безопасности. Я ждал, когда вы проснетесь, вы так неожиданно заснули. Я бы сказал вырубились.
– Извините, пожалуйста, я случайно. Я сейчас уйду. – Я начала шарить глазами по комнате, пытаясь найти свою куртку.
– Да куда вы пойдёте? Два часа ночи. Пойдемте я вам покажу туалет, переночуете у нас, а утром пойдете.
Спорить у меня сил не было.
Утро наступило с громким криком петуха. Давно я не просыпалась с криком петуха, повеяло детством. Казалось сейчас войдёт моя бабушка Надя и растопит печку и напечет блинчиков на завтрак.
Вместо этого в кухню, где я спала, вкатилась инвалидная коляска. К хозяину дома вернулось плохое настроение. Он остановился перед диваном и молча смотрел на меня. Его взгляд был таким тяжёлым, что ощущение придавленности было почти физическим.