Обратные сто пятьдесят километров Марк рассказывал, как встретил Софи и как не успел ей сделать предложение. Старик был тихим и, казалось, стыдился самого себя.
– А я пью, Маркуша. Когда жена ушла, – он поднял глаза в небо и сопроводил взгляд указательным пальцем вверх, – все потеряло смысл. Для кого мне баню топить, для кого зарабатывать, для кого мне жить?
Марк не поддерживал этот монолог, он не разделял такого мировоззрения, но решил дать выговориться старику. И с каждым словом рассказа отца Софи о потери своей супруги и о том, как он сходил с ума и подсел, Марк с ужасом понимал, что, как только закончатся все дела, его может ждать такая же участь. Он понимал, что сейчас его стойкость – нечто кратковременное и вынужденное, он понимал, что на грани и готов отдать себя в жертву страданиям и самоуничтожению. Неужели судьба подготовила такой подарок – встретить ее, некогда потерянную, и снова потерять, только уже навсегда. Потерять ее, а следом себя. Разум говорил, что он сильнее, но сердце рвалось из груди вопреки всему и не могло найти утешения.
У старика получили анализ ДНК и срочным отправлением должны были переслать его в центр СМЭ для сравнительного исследования. Все, как ни странно, прошло быстро.
Оставалось время, и они заехали в торговый центр. Марк купил старику новые джинсы, ботинки, пару футболок, свитер и самый дешевый телефон с уже установленной в него сим-картой, надеясь, что тот не продаст его за очередную бутылку низкосортного пойла.
Он посмотрел на Марка.
– Я не хочу так жить. Софи. Она же меня забрать хотела. И лечить хотела. От зависимости. Она давила. А я прятался. Не отвечал на звонки. Я не хотел ничего, – он говорил отрывисто и с остановками, осознавая потерянное время и невозможность возобновить связь с дочерью.
Стоит только человеку встретиться лицом к лицу с неизбежностью и невозвратимостью, как он начинает понимать всю горечь утраты. Лабиринты дорог с высокими стенами и заборами, за которые не заглянуть, легко превращались в жесткий четырехугольный каркас неизбежности. И гоняя себя из одного угла в другой, человек больше не совершает выбора в этой истории, оставаясь наедине с тем, что осталось.
Марк не верил старику, он знал, что, как только тот вернется в свое привычное существование, в стены с ободранными обоями и ароматы выдыхаемого алкоголя, не изменится ничего.
– Давай, счастливо. Будь на связи. Мой номер у тебя вбит, если что – можешь звонить.
Марк посадил старика на автобус и вернулся домой. Сейчас ему оставалось только ждать.
Всю ночь лил дождь. Прекрасная погода, чтобы не спать. С включенным торшером он пытался читать, чтобы отвлечь себя от мысли о Софи. Буквы растворялись в бумаге, предложения не запоминались, сюжет был размыт собственными переживаниями.
Отложив книгу, он налил чай в ее любимую кружку и взял на руки Кефира. Этот малой – единственное, что дарило сейчас тепло и хоть как-то согревало вжатое в ребра сердце.
Глава 9
Шел день, другой, третий. Дни сменяли ночи, но, казалось, ничего не менялось. Шторы были плотно закрыты, а свет в доме исходил только от торшера. Каждый день Марк уходил все глубже в себя, не желая ни с кем разговаривать и тем более никого видеть.
– Алло, Марк? – Марк моментально поднял трубку, сердце снова пыталось побить свои же рекорды. – Это Гретта. Я хотела узнать, как ваши дела.
– Да, я слушаю. Есть какие-то новости? – голос Марка был с нотками нетерпения.
– Пока нет. Вещей из того, что вы говорили, на берегу ребята не находили. Но спасателям удалось извлечь много чего. Пока информацию не афишируют, но я решила вам сообщить.
– Что они там нашли?
– Сумки, чемоданы. Некоторые хорошо уцелели. Все, что находят вместе с обломками, доставляют в охраняемый ангар.
Волонтерские движения, конечно же, не могут не взаимодействовать с местными властями, прежде всего с правоохранительными органами и МЧС, поэтому доступ к этой информации у Гретты вполне мог быть.
– У вас есть возможность посмотреть, что там за вещи? У нее был черный пластиковый чемодан с серебристым самолетом посредине.
– Я постараюсь узнать… – Марк ее перебил.
– Хотя… Гретта, я не знаю, чем это может помочь мне. Не утруждайте себя. Я просто хочу опознать ее и забрать тело.
– На это могут уйти недели, поймите, Марк… – она не смогла договорить, когда услышала тяжелое молчаливое дыхание. – Марк? С вами есть кто-то рядом?
– Все в порядке.
– Пожалуйста, Марк, обещайте мне, что поговорите с моей хорошей знакомой, она психотерапевт. Она лучшая.